"Жан Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции " - читать интересную книгу автора

утонченной атмосферой, в которой развилась куртуазная поэзия.
Ведь я не думаю, что поразительная оригинальность поэзии на языке "ок"
была обусловлена только тем или иным влиянием или даже сочетанием влияний.
Одни хотели видеть в ней возрождение римской любовной поэзии, нечто вроде
продолжения Овидия, поскольку память о Риме была на Юге более живой, чем в
любом другом месте. По мнению других, куртуазная поэзия уходит корнями в
доисламскую арабскую лирику. Весьма возможно и даже, если угодно,
несомненно, что эти и еще другие влияния сыграли свою роль. Но, в сущности,
они ничего не объясняют. Для того, чтобы эта изощренная лирика внезапно
появилась в странах языка "ок" в XI веке, ей надо было долго вызревать, а
главное, должны были произойти социальные изменения, основным
доказательством которых является сама эта поэзия. Но этого доказательства
вполне достаточно.
Первая черта этих перемен - возвышение женщины, обязанное, быть может,
своим появлением отдаленным германским влияниям, но скорее всего -
безопасности и новому изобилию, которые начинают царить в этом крае. Если
трубадуры и их куртуазная метафизика так быстро распространились по всему
христианскому миру - это потому, что условия везде были аналогичны; но
положил начало этому и задал тон Юг. Высшие слои общества зажили здесь в
достатке и праздности. Замки - уже не просто уединенные крепости на
скалистых вершинах; между их обитателями устанавливаются связи, объединяющие
их в общество. В замки наносят визиты, там собираются ассамблеи, где
женщинам отведено видное место. Кроме того, на французском Юге многие
сеньоры покидают, хотя бы временно, свои замки и устраиваются в городских
особняках. Здесь они встречаются не только с равными себе, но и с
состоятельными бюргерами, как старыми, так и недавно разбогатевшими, а те
все больше и больше по утонченности манер сближаются со знатью.
Так складывается изысканное общество с определенным набором общих
ценностей. Они называются на диалекте "ок" pretz и paratge. Анонимный автор
второй части "Песни о крестовом походе" неустанно повторяет, что pretz и
paratge утрачены из-за французского вторжения. О чем же идет речь? Слова эти
почти непереводимы. Pretz - буквально "цена", то, что придает цену не вещи,
не предмету, а человеку. Это его оценка. То есть: человек одухотворен неким
высоким идеалом, а внешне этот идеал воплощается в его поведении и манерах.
Стоящий человек - это совершенный рыцарь. Как и на Севере, его отличают
подвиги в защиту всех преследуемых и слабых. И если, к примеру, вы
прочитаете южный роман "Джауфре", то увидите, что его дух не очень
отличается от духа романов Кретьена де Труа <Кретъен де Труа (XII в.) -
северофранцузский поэт. Писал по мотивам цикла легенд о короле Артуре и
рыцарях Круглого Стола. "Персеваль" - один из его романов.>. Артуровский
цикл не менее был распространен на Юге, чем на Севере Франции. Между Джауфре
и Персевалем, однако, есть одно важное различие: первый много изящнее. Это
не грубый галл, постепенно поднимающийся до совершенного усвоения законов
рыцарства, но рыцарь с первой минуты.
Сей рыцарь столь же храбр, сколь и учтив (courtois), a в конечном счете
если в человеке и ценилось что-то больше храбрости, то это, несомненно,
учтивость, или куртуазность. Думаю, именно она обозначается вторым термином
paratge, который переводился буквально как "род", что соотносится с семьей,
где человек родился. В общем, это благородство происхождения. Но как же
проявиться этой родовитости, если не в учтивости и изысканности манер?