"Жан Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции " - читать интересную книгу автора

означало не только крещение и вступление в орден, но являлось еще и
таинством покаяния.
Действительно, сразу же по окончании этой речи послушник публично
каялся во всех своих грехах и молил все собрание простить его, говоря:
"Partнate nobis (Помилуйте нас). За все грехи, кои мог я совершить словом,
помыслом или делом, я прошу прощения у Бога, у Церкви и у всех вас".
Собрание отвечало: "Да будут прощены Богом, нами и Церковью ваши грехи, и мы
молим Бога отпустить их вам". Тут Добрые Люди подходили к послушнику и,
простирая руки над его головой, произносили слова, представляющие по сути
формулу отпущения грехов: "Благословите нас, простите нам, аминь. Да простит
все ваши грехи Отец, Сын и Дух Святой".
Именно тогда, наконец, наступала главная церемония consolamentum. Она
начиналась восславлением трех небесных (но не божественных, как у католиков)
лиц: "Поклоняемся Отцу, Сыну и Святому Духу". В последний раз послушнику
напоминали о возлагаемых на него обязанностях. Затем он с глубоким поклоном
трижды испрашивал благословения Старца по формуле, которую мы уже приводили.
Эта церемония называлась Parda (Пощада). Послушник повторял свои
обязательства в форме, сохраненной для нас Ренье Саккони: "Обещаю предать
себя Богу и Евангелию, никогда не лгать, не клясться, не касаться женщины,
не убивать никаких животных и не есть ни мяса, ни яиц, ни молока, а питаться
только растительной пищей и рыбой, ничего не делать, не произнеся Молитвы
Господней, не путешествовать, и ночи не проводить в каком-либо месте, и даже
не есть без товарища, и если я попаду в руки своих врагов и буду разлучен с
моим братом, то обещаю по крайней мере три дня воздерживаться от всякой
пиши, обещаю всегда спать только одетым; наконец, обещаю ни за что не
предавать свою веру пред любой угрозой смерти". Затем шла последняя Parda.
"Тогда, - говорится в Ритуале, - пускай Старец возьмет книгу и возложит
ее ему на голову, а другие Добрые Люди возложат на нее руки и скажут: "Отче,
вот твой слуга для твоего правосудия, ниспошли ему свою милость и дух
свой"". Затем несколько раз торжественно читали Молитву Господню,
сопровождая ее формулой Adoramus ("Придите, поклонимся Церкви и нашему
Богу"); по книге зачитывали семнадцать первых стихов из Евангелия от Иоанна.
Снова трижды повторяли "Отче наш" и Adoramus, после чего новый Добрый
Человек падал ниц вместе со всем собранием пред Старцем, только что
совершившим обряд. Церемония заканчивалась поцелуем мира, а если в орден
принимали женщину, Старец даровал ей мир, дотронувшись до ее плеча книгой и
соприкоснувшись локтями. Когда "Утешение" давалось умирающему, церемонию
сокращали и упрощали, но дух ее оставался прежним.
Я счел своим долгом подробно рассказать об этих обрядах не только
потому, что они хорошо нам известны благодаря Лионскому ритуалу и Ренье
Саккони, но также и оттого, что они в чем-то напоминают, как очень точно
подметил Жан Гиро, ритуалы ранней церкви. Кроме отказа от крещения и креста
(что, кстати, известно лишь из одного, и то сомнительного источника), в них
не содержится ничего, что могло бы оскорбить католика. Несомненно, что одни
и те же слова интерпретируются иначе; безусловно, главные положения доктрины
катаров глубоко отличны от католической, но важно было совсем другое. Катары
составляли иную церковь, противницу и соперницу римской церкви, а катарское
духовенство в силу самой строгости принятых им обязательств являлось для
католического духовенства опасным конкурентом. Его следовало уничтожить
любой ценой, чтобы христианство не было поколеблено, а возможно, и