"Жан Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции " - читать интересную книгу автора

вавилонского царя <Согласно Ветхому завету (Дан. 4:20-34), ассирийский царь
Навуходоносор сошел с ума и несколько лет ходил на четвереньках и питался
травой, как жвачное животное.>, И что же? Прославленный арагонский король
<Педро II Арагонский.> и все остальные знатные сеньоры, твои соседи,
присягнули на повиновение папским легатам, и один ты отверг их и стремишься
к наживе на войне, подобно ворону, питающемуся падалью. Тебе не совестно
нарушать клятву, обязывающую тебя изгнать еретиков из твоего фьефа? И когда
наш легат упрекнул тебя в укрывательстве, ты осмелился ответить ему, что
легко предоставишь такого ересиарха, такого катарского епископа, который
докажет превосходство своей веры над католической". Это доказывает то, что
публичные диспуты между католиками и катарами не всегда принимали для
последних неблагоприятный оборот, как пытаются нас убедить католические
источники. Историю всегда пишут победители, заметила Симона Вейль <Вейлъ,
Симона (1909-1943) - французский философ. Бьша близка к троцкистам и
анархо-синдикалистам, потом обратилась к католичеству, но без формального
крещения. С 1940 г. печатается в Марселе в "Кайе дю Сюд", выступая по разным
вопросам, в том числе и о катаризме. С 1942 г. в эмиграции в США, затем в
Англии.>.
Впрочем, чем же обычно оборачивались подобные диспуты об исключительно
тонких вопросах, если учесть изворотливость и красноречие катар-ских ученых,
не уступавших своим католическим противникам? Эти вопросы, правда, не
ставились, но подразумевались. Спор вели, обрушивая друг на друга тексты из
Писания, которые каждый толковал по-своему с большим или меньшим искусством.
Самым серьезным в катарской доктрине было отрицание Воплощения Христа,
основы католического вероисповедания. Если не было подлинного Воплощения, то
разве не остался сей видимый мир целиком погруженным во мрак и грех? <О
Спасении говорится в Символе веры, что Христос "нас ради людей сошел с небес
и воплотился от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечился". Так как катары
отрицали, что Бог-Слово стал плотью, т. е. человеком, они отрицали и
спасение всего человечества вольной жертвой Христа.> Потому-то подлинная
церковь не может иметь части в этом мире. Догмат о Воплощении, напротив,
оправдывает присутствие в мире католической церкви. Но эти вещи скорее
подразумевались, чем открыто говорились обеими сторонами, и слушатели
длинных дискуссий могли только угадывать, в чем было дело.
Если столько южан симпатизировали катарам, то бесспорно потому, что они
предпочитали верить в существование светлого мира, полностью отличного от
этого. Такой выбор избавлял их от другого, сиюминутного и тягостного.
Например, катары беспрестанно повторяли евангельские слова "Не судите", что
избавляло их от порицаний посторонних или осуждения самих себя. В конце
концов, худшее в этом мире - не его внутренняя порочность, а его
разнородность, смешанность: здесь души, порождение света, заключены в тела
из глины. Итак, в мире нет добрых и злых, и представлять манихейство как
деление на хороших и дурных - это насмехаться над ним. Все добры, если иметь
в виду души; все дурны в той мере, в какой эти души являются пленниками злых
сил. Те, что освободились, как Добрые Люди, - полностью добры. Вот почему
незачем молиться за мертвых или чтить их могилы - в любом случае их души
переселились, то ли вдохнув жизнь в другое тело, то ли воссоединившись
навечно со своим телом из света. Так что никакого культа реликвий, никаких
паломничеств, ничего подобного...
Те, кто жил с такими убеждениями или в какой-то степени разделял их,