"Артур Ллевелин Мэйчен. Бэйсуортский отшельник" - читать интересную книгу автора

а затем мы с тобой отправимся путешествовать".
Трансформация моего брата была невероятно быстрой; за несколько дней он
превратился в одного из тех бездумно-веселых бездельников, что слоняются по
тротуарам западной части Лондона; он сделался завсегдатаем кабачков, стал
разбираться в танцах и буквально на глазах начал оплывать жиром. О Париже
больше не было сказано ни слова - он явно нашел все необходимое для счастья
в Лондоне. Я была довольна, и все же немного волновалась: в его веселости
было что-то такое, что определенно мне не нравилось, хоть я и не могла
выразить свои чувства в словах. Это накапливалось понемногу - он по-прежнему
возвращался рано утром, и ничего конкретного о его развлечениях я не знала.
Но однажды во время завтрака я заглянула ему в глаза и вдруг поняла, что
передо мной сидит незнакомец.
- О Боже, Фрэнсис! - закричала я. - Фрэнсис, что с тобой?
Рыдания сотрясли мою грудь, и я больше не в силах была говорить. Вся в
слезах, я выбежала из комнаты; я ничего не понимала и вместе с тем какой-то
своей частью знала все. Я вспомнила тот вечер, когда он впервые отправился
на прогулку, и перед моими глазами встала картина закатного неба: облака,
похожие на пылающий город, и кровавый дождь.
Я попыталась прогнать эти мысли, убеждая себя, что ничего страшного не
произошло, а за ужином решила заставить его назначить дату нашего отъезда в
Париж. После того, как мои брат выпил лекарство, которое он продолжал
принимать все это время, мы довольно мило поговорили. Я уже собиралась
завести речь о нашей поездке, когда слова вдруг застряли у меня в горле, и я
ощутила в груди невыносимую ледяную тяжесть - словно меня заживо придавила
тяжелая крышка гроба.
Мы ужинали без свечей: лишь слабое мерцание заката освещало комнату, а
ее стены и углы скрадывала тень. Я глядела в окно и думала над тем, что
сейчас скажу Фрэнсису, а небо в просвете между контурами двух соседних
здании пылало багровым огнем, совсем как в тот достопамятный вечер; темные
массы облаков, из-под которых прорывались лучи заката, напоминали клубящийся
над городом дым, и все это приобретало особо зловещую красоту из-за
сверкавшей над самым горизонтом яркой огненной полосы, похожей на
поверхность кровавого озера.
Мой взгляд упал на руку брата, лежащую на столе, и я вдруг увидела на
его кисти, между большим и указательным пальцами, странную отметину - это
было небольшое пятно размером с шестипенсовую монету, похожее на
кровоподтек. Но какое-то чувство подсказало мне, что это не кровоподтек. Мой
Бог! Если бы человеческая плоть могла пылать огнем, а огонь мог бы быть
черным как сажа, то это было бы как раз тем, что предстало перед моими
глазами. Не успела я толком ничего об этом подумать, не yen ели мои чувства
облечься в слова, как меня охватил темный ужас, и в глубине души я поняла,
что вижу клеймо. На мгновение у меня потемнело в глазах, а когда ко мне
вернулась способность видеть, я была одна в темной комнате. Я услышала, как
мой брат выходит из дома.
Время было уже поздним, но я надела шляпку и побежала к доктору
Хабердену. В его приемной, еле освещенной пламенем свечи, которую доктор
вынес Особой, дрожащим голосом я рассказала ему обо всем, что творилось с
братом начиная с момента, когда он впервые принял лекарство, до сегодняшнего
дня.
Когда я закончила свой рассказ, доктор некоторое время изучал меня с