"Артур Ллевелин Мэйчен. Великий бог Пан" - читать интересную книгу автора

перевернул несколько пузырьков и зажег пламя под тигелем. На полке над
оборудованием у доктора имелась маленькая ручная лампа, светившая не хуже
больших. Кларк, сидевший в тени, разглядывал большую темную комнату и
забавлялся причудливому эффекту контраста между яркими лучами света и
сумеречной тьмой. Вскоре он почувствовал в комнате странный запах, поначалу
едва уловимый. Однако по мере того, как аромат усиливался, Кларк с
удивлением отметил, что он совсем не напоминает запахи в аптеке или
больнице. Кларк поймал себя на том, что лениво пытается проанализировать
свои ощущения, связанные с запахом, и на середине мысли вспомнил один день
из своей жизни пятнадцать лет назад.
Он проводил этот день, бродя по лесам и лугам возле своего дома. Стояла
августовская жара, знойное марево искажало расстояния и очертания всех
предметов. Люди, смотревшие на термометр, говорили об аномальных значениях
температуры, почти как в тропиках.
Странно, что этот удивительно жаркий день из пятидесятых всплыл в
памяти Кларка. Ощущение ослепительных, заливающих все вокруг солнечных
лучей, казалось, затмевало тень и свет в лаборатории, и он вновь чувствовал
порывы обжигающего воздуха, ударяющего его в лицо, видел слабое мерцание,
исходящее от торфа, и слышал бесчисленные шорохи лета.
"Надеюсь, запах не раздражает вас, Кларк? В нем нет ничего вредного. Он
может лишь вызвать у вас легкую сонливость, не более".
Кларк отчетливо слышал слова Раймонда и понимал, что тот обращается к
нему, но не мог заставить себя выйти из этого состояния апатии. Он был
способен лишь думать об этой прогулке в одиночестве пятнадцать лет назад.
Это было его последнее воспоминание о полях и лесах, которое он сохранил со
времен своего детства. И теперь оно предстало перед ним в ярком свете, как
на картине. Сначала он вспомнил призрачные ароматы лета - смешанный запах
цветов, благоухание лесов и прохладный воздух тенистых полян, прячущихся в
зеленой чаще, где их находили теплые солнечные лучи. Затем его ноздрей
коснулся запах плодородной почвы, расстилающийся так, словно его разносили
чьи-то руки. И, наконец, все перекрыли улыбающиеся губы.
Его мысли блуждали, как бродил он сам давным-давно, от полей к лесам,
по маленьким тропинкам между буковыми подлесками. В этом воспоминании
подобно чистой мелодии звучало журчание струйки воды, падающей с
известняковой скалы. Вскоре воспоминания стали сбиваться и путаться с
другими; буковая аллея превратилась в дорогу между падубами, там и здесь с
сука на сук вилась лоза, спуская вниз наполненные красным виноградом
колышущиеся ветви; редкие серо-зеленые листья дикой оливы выделялись на фоне
темных тенистых падубов. Где-то в глубине этих грез таилось осознание того,
что дорога от дома его отца привела Кларка к неизвестной стране. Он
поразился странному впечатлению, когда внезапно бесконечная тишина поглотила
все шорохи и шелесты летней природы, и лес замолчал. На мгновение он
оказался лицом к лицу с сущностью, которая не была ни человеком, ни зверем,
ни живым, ни мертвым, но смесью всех вещей, формой всего, но лишенной всякой
формы. В этот момент блаженное таинство души и тела пропало, и Кларку
показалось, как чей-то голос прокричал: "Дай нам умереть!", а затем
наступила запредельная вечная тьма.
Когда Кларк очнулся, он сперва увидел Раймонда, наливавшего несколько
капель какой-то маслянистой жидкости в зеленый пузырек, который он затем
плотно заткнул пробкой.