"Борис Майнаев. Сын дельфина " - читать интересную книгу автора

обломок какой-то доски, за который, видимо, схватился при столкновении.
Кружилась голова, и временами пропадал слух, но Доротея, была где-то рядом,
и я поплыл на звук ее голоса. Через несколько метров я буквально наткнулся
на нее. Жена держалась за большой квадрат палубного настила, который вполне
мог служить спасательным плотиком для нас двоих.
Но только я вытащил ее из воды, как Доротея бросилась назад, и я едва
удержал ее.
- Джон, ты слышишь? - закричала она. - Там наш мальчик,- и стала
рваться из моих рук.
Откуда взялась сила в ее тонких руках? Она чуть не сбросила меня в
море.
- Джон,- тормошила меня Доротея,- Джон, поверь мне, он совсем близко.
Похоже, я хорошо ударился головой, потому что только тогда вспомнил о
сыне и акушерке.
- Ого-го-го, - закричал я во всю мощь своих легких, - миссис Кэрол,
отзовитесь! - но ответа не было.
Доротея тоже затихла. Тело ее дрожало от напряжения. Вытянув шею, она
вглядывалась в пустынные волны.
- Послушай, - вцепилась в мою руку жена, - его голос удаляется от нас,
надо плыть за ним.
Кроме всхлипывания волн у низкого бортика нашего плотика, я ничего не
слышал. Но, чтобы не волновать Доротею, я достал из воды обломок доски и
стал грести в сторону, куда указывала ее дрожащая рука. Стоя на коленях,
жена помогала мне.
- Быстрее, быстрее, милый, - лихорадочно шептала она, взбивая ладонями
воду, - там, там наш сын!
Я греб изо всех сил, шепча про себя молитвы, которым меня научила в
детстве кормилица. У бога я просил одного - чтобы он сохранил рассудок моей
Доротеи. Ведь в море, кроме меня и ее, никого не было...

6.

Рассвет Стэнли встретил как всегда на мостике. Он стоял, глубоко
вдыхая чистый морской воздух.
Едва первый золотистый луч упал на воду, океан вздохнул и радостно
улыбнулся свету. Тысячи веселых солнечных зайчиков заиграли на его широкой
груди, разбегаясь в стороны от тяжелой громады корабля.
Стэнли любил море. Широкая, бескрайняя гладь воспринималась им как
огромное живое существо.
- Его невозможно смирить или загнать в клетку, - говорил Стэнли. -
Даже венец природы - человек, и тот вышел из океана. Вышел, чтобы тут же
загнать себя в тесноту пещер, домов и городов. Да и не только себя. Все, к
чему прикоснулась человеческая рука, попадает в вечную кабалу. Только небо
и море остались свободными. Я бы поднялся в небо, но не люблю его тишины и
пустоты. Остается только одно - плавать в океане. Здесь, на утлом суденышке
или стальном корабле, ты все равно чувствуешь себя частицей этой громады.."
Стэнли снял фуражку. Пригладил волосы и негромко сказал свое
неизменное:
- Доброе утро, Океан!
В это время сзади что-то загрохотало по палубе. Капитан оглянулся и