"Эд Макбейн. Легавые " - читать интересную книгу автора

раньше условленного времени. Сыщики махали руками, словно ветряные
мельницы, топали ногами, терли щеки и носы. В эти ранние предрассветные
часы можно было обморозиться. Сыщики впервые в жизни так страшно мерзли.
Коттону Хоузу тоже было холодно, хотя и не так, как его коллегам,
когда в девять утра он появился на парковой аллее. Пока он дошел до
скамейки, ему встретились двое: старик в черном пальто, шагавший к
газетному киоску на Гровер-авеню, и девица в норковой шубке поверх длинного
нейлонового халата, выгуливавшая белого пуделя в красном вязаном
комбинезончике. Когда Хоуз с банкой поравнялся с ней, она одарила его
ослепительной улыбкой.
Возле третьей скамейки не было ни души.
Хоуз быстро огляделся и покосился на многоэтажки на Гровер-авеню.
Утреннее морозное солнце сияло в тысяче окон. За любым из них мог
притаиться кто-то с биноклем - парк был весь как на ладони. Хоуз сначала
поставил банку на один край скамейки, потом передвинул на другой, но
подумал и поставил ровно посередине. Он еще раз огляделся и зашагал обратно
в участок, чувствуя себя последним идиотом. В следственном отделе Берт
Клинг беседовал по рации с Хэлом Уиллисом, сидевшим в засаде.
- Как дела? - спросил Клинг.
- Мерзнем, - простонал Уиллис.
- Кто-нибудь появился?
- Какой дурак попрется на улицу в такую холодину?
- Не переживай, - сказал Клинг. - Шеф вроде бы собирается послать вас
на Ямайку.
- В день святого никогда, - фыркнул Уиллис. - Держи карман!
В отделе стало тихо. Хоуз и Клинг ждали новостей. Наконец из черного
ящичка послышался голос Уиллиса:
- Подошел мальчишка, остановился у скамейки, посмотрел на жестянку...
Пошел дальше. Жестянку не взял.
- Продолжайте наблюдение, - сказал Клинг.
- А что нам еще остается делать? - удивился Браун. - Мы примерзли к
этому чертову камню!

***

В парке стали появляться люди.
Они выходили из домов, прослушав прогноз погоды по радио и телевидению
и глянув на термометр за окном. Сильный ветер и мороз заставили их
пренебречь модой и одеться кто во что горазд: мужчины надевали наушники и
теплые кашне, женщины напяливали по несколько свитеров, меховые ботики,
обматывали головы шерстяными шарфами. Люди рысью пробегали по парку, не
обращая ни малейшего внимания на банку. В городе, и без того холодном и
равнодушном, люди еще больше уходили в себя. Они молча бежали по своим
делам. Какие уж тут разговоры! Открыть рот означало потерять частицу
драгоценного тепла. Что толку выражать сочувствие ближнему - словами не
утихомирить беснующийся ветер, который срывал с прохожих головные уборы и
норовил сбить их с ног. Нет, в этот мартовский день всем было не до
разговоров!
Уиллис и Браун в полном молчании наблюдали за скамейкой.