"Николо Макиавелли. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия" - читать интересную книгу автора

мощь венецианцев с помощью французов, а потом прогнала французов с помощью
швейцарцев. Таким образом, не будучи в силах овладеть всей Италией и не
позволяя, чтобы ею овладел кто-нибудь другой, Церковь была виновницей того, что
Италия не смогла оказаться под властью одного владыки, но находилась под игом
множества господ и государей. Это породило столь великую ее раздробленность и
такую ее слабость, что она делалась добычей не только могущественных варваров,
но всякого, кто только ни желал на нее напасть. Всем этим мы, итальянцы, обязаны
Церкви, и никому иному. А если кто пожелал бы на опыте проверить истинность
вышесказанного, ему следовало бы обладать такой силой, чтобы иметь возможность
переселить папскую курию, со всей тою властью, какой она располагает в Италии,
на земли швейцарцев, каковые ныне являются единственным народом, живущим на
манер древних, касается ли это их религии или же порядков в их армии; он увидел
бы, что порочные нравы означенной курии за короткое время внесли бы больший
разлад в эту страну, нежели любое другое несчастие, которое могло бы когда-либо
выпасть на ее долю.

Глава XVI
НАРОД,
ПРИВЫКШИЙ ЖИТЬ ПОД ВЛАСТЬЮ ГОСУДАРЯ
И БЛАГОДАРЯ СЛУЧАЮ СТАВШИЙ СВОБОДНЫМ,
С ТРУДОМ СОХРАНЯЕТ СВОБОДУ

Насколько трудно народу, привыкшему жить под властью государя, сохранить
затем свободу, если он благодаря какому-нибудь случаю ее обретет, как обрел ее
Рим после изгнания Тарквиниев, показывают многочисленные примеры, содержащиеся в
сочинениях древних историков. Трудности эти понятны, ибо подобный народ является
не чем иным, как грубым животным, которое мало того что по природе своей свирепо
и дико, но вдобавок вскармливалось всегда в загоне и в неволе; будучи случайно
выпущенным на вольный луг и не научившись еще ни питаться, ни находить места для
укрытия, оно делается добычей первого встречного, который пожелает снова надеть
на него ярмо.
То же самое происходит с народом, который, привыкнув жить под властью
других, не умея взвешивать ни того, что полезно обществу, ни того, что идет ему
во вред, не понимая государей и не будучи понятым ими, вскоре снова склоняет выю
под иго, зачастую оказывающееся еще более тяжким, нежели то, которое он только
что сбросил. С подобного рода трудностями сталкивается народ, не подвергшийся
нравственной порче. Ибо народ, полностью развращенный, не то что малое время, но
вообще ни минуты не может жить свободным, как об этом и будет сказано несколько
дальше. Теперь мы станем рассуждать о народе, в который развращенность не
проникла еще достаточно глубоко и который более добр, чем испорчен.
К вышеназванным трудностям следует добавить еще одну. Она заключается вот в
чем: государство, ставшее свободным, создает партию своих врагов, а не партию
друзей. Партию его врагов образуют все те, кто извлекал для себя выгоду из
тиранического строя, кормясь от щедрот государя. Когда у них отнимается
возможность для злоупотреблений, они теряют покой и оказываются вынужденными
пытаться восстановить тиранию, дабы вернуть себе власть и влияние.
Освободившееся государство не приобретает, как я уже говорил, партии друзей, ибо
свободная жизнь предполагает, что почести и награды воздаются за определенные и
честные поступки, а просто так никто не получает ни почестей, ни наград; когда
же кто-нибудь обладает теми почестями и привилегиями, которые, как ему