"Николо Макиавелли. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия" - читать интересную книгу автора

времена Тарквиниев римский народ не был еще развращенным, а в более поздние
времена он был развращен до крайности. Ведь тогда, для того чтобы поддержать в
народе твердость и решимость прогнать царей, достаточно было заставить его
поклясться, что он никогда не допустит, чтобы кто-нибудь царствовал в Риме;
впоследствии же ни авторитета, ни суровости Брута со всеми его восточными
легионами не оказалось достаточным для того, чтобы побудить римский народ
пожелать сохранить ту самую свободу, которую он вернул ему, наподобие Брута
первого. Произошло это от развращенности, которую внесла в народ партия
марианцев. Сделавшись ее главой, Цезарь сумел настолько ослепить народные массы,
что они не признали ярма, которое сами себе надели на шею.
И хотя этот пример из истории Рима можно было бы предпочесть всякому
другому примеру, я все-таки хочу по данному поводу сослаться также на опыт
современных нам народов. Я утверждаю, что никакие события, сколь бы решительны и
насильственны они ни были, не смогли бы сделать Милан или Неаполь свободными,
ибо все члены их прогнили. Это обнаружилось после смерти Филиппо Висконти: те,
кто тогда пожелали вернуть Милану свободу, не смогли и не сумели ее сохранить.
Поэтому для Рима было великим счастьем то, что его цари быстро развратились;
вследствие этого они были изгнаны еще до того, как их растленность перекинулась
на чрево города. Неразвращенность Рима была причиной тому, что бесчисленные
смуты не только не вредили, а, наоборот, шли на пользу Республике, ибо граждане
ее преследовали благие цели.
Итак, можно сделать следующий вывод: там, где материал не испорчен, смуты и
другие раздоры не приносят никакого вреда, там же, где он испорчен, не помогут
даже хорошо упорядоченные законы, если только они не предписываются человеком,
который с такой огромной энергией заставляет их соблюдать, что испорченный
материал становится хорошим. Однако я не знаю, случалось ли это когда-либо и
вообще возможно ли, чтобы это случилось. Ибо очевидно, как я уже говорил
несколько выше, что город, пришедший в упадок из-за испорченности материала,
если когда и поднимается, то только благодаря доблести одного человека, в то
время живущего, а не благодаря доблести всего общества, поддерживающего в народе
добрые порядки. Едва лишь человек этот умирает, как город тут же возвращается к
своему извечному состоянию. Так было с Фивами, которые благодаря доблести
Эпаминонда, пока он был жив, могли сохранять форму республики и обладать
империей; однако как только он умер, Фивы вернулись к своим прежним неурядицам.
Причина этому та, что не существует столь долговечного человека, чтобы ему
хватило времени хорошо образовать город, бывший долгое время плохо образованным,
и если чрезвычайно долголетний правитель или же два поколения доблестных его
наследников не подготовят город к свободной жизни, то, как уже было сказано
выше, он неминуемо погибнет, если только его не заставят возродиться великие
опасности и великая кровь. Ибо указанная развращенность и малая привычка к
свободной жизни порождаются неравенством, царящим в этом городе, и желающий
создать в нем равенство неизбежно должен был бы прибегнуть к самым крайним,
чрезвычайным мерам, каковыми немногие сумеют или захотят воспользоваться.
Подробно об этом будет сказано в другом месте.

Глава XVIII
КАКИМ ОБРАЗОМ В РАЗВРАЩЕННЫХ ГОРОДАХ
МОЖНО СОХРАНИТЬ СВОБОДНЫЙ СТРОЙ,
ЕСЛИ ОН В НИХ СУЩЕСТВУЕТ,
ИЛИ СОЗДАТЬ ЕГО, ЕСЛИ ОНИ ИМ НЕ ОБЛАДАЮТ