"Андрей Макин. Французское завещание " - читать интересную книгу автора

того, чтобы получше узнать французское прошлое моей бабушки. Русская сторона
ее жизни интересовала меня меньше. Я был похож на исследователя, которого
при изучении метеорита больше всего привлекают маленькие блестящие
кристаллики, вкрапленные в базальтовую поверхность. И как мечтают о далеком
путешествии, цель которого пока еще не ясна, так мечтал я о балконе
Шарлотты, о ее Атлантиде, где, как мне казалось, год назад я оставил частицу
самого себя.


Часть вторая


1

В то лето я очень боялся снова встретиться с царем... Снова увидеть
молодого императора с супругой на улицах Парижа. Так страшатся встречи с
другом, когда врачи сообщили вам о том, что он скоро умрет, с другом,
который в счастливом неведении поверяет вам свои планы.
В самом деле, как я смогу следовать за Николаем и Александрой, зная,
что они приговорены? Зная, что не пощадят даже их дочь Ольгу. Что и других
детей, даже тех, которых Александра еще не родила, ждет та же трагическая
участь.
Поэтому я с тайной радостью увидел в тот вечер, как бабушка, сидящая на
своем балконе посреди цветов, перелистывает томик стихов, лежащий у нее на
коленях. Почувствовала ли она мое смятение, вспомнив то, что случилось
прошлым летом? Или просто ей захотелось прочитать нам одно из любимых своих
стихотворений?
Я сел с ней рядом, прямо на полу, облокотившись на головку каменной
вакханки. Сестра устроилась с другой стороны, опершись на перила и устремив
взгляд в жаркое марево степей.
Голос Шарлотты звучал напевно, как того требовали стихи:


Есть музыка, и равного ей нет
Во всем Россини, Вебере и Глюке, -
Старинные и траурные звуки,
И только мне доверен их секрет [7].

Магия стихов Нерваля вызвала из вечерней мглы замок времен Людовика
XIII и его хозяйку, "даму за оконной филигранью", которая "светла, но томен
ее взор...".
Голос сестры оторвал меня от моего поэтического созерцания.
- А Феликс Фор, что с ним стало?
Она по-прежнему стояла в углу балкона, слегка перевесившись через
перила. Время от времени она рассеянным движением срывала цветок вьюнка и,
бросив вниз, следила, как он вращается в ночном воздухе. Погруженная в свои
девичьи мечтания, она не слушала чтения стихов. В то лето ей исполнилось
пятнадцать... Почему она подумала о Президенте? Быть может, в этом
представительном красавце с ухоженными усами и большими спокойными глазами
вдруг по какой-то прихотливой игре любовных грез воплотился для нее