"Бернард Маламуд. Волшебный бочонок" - читать интересную книгу автора

прошла мимо них, несмотря на их страстные призывы. Они превратились в
фотографии из черного портфеля, вонявшего рыбой. Но когда Лео стал
втискивать фотографии в конверт, оттуда выпала еще одна - любительский
снимок, так снимают на улице у фотографа-"пушкаря" за четвертак. Он только
взглянул - и вскрикнул.
Это лицо проникало в самую душу. Он не сразу понял почему. В нем была
юность - весеннее цветение и вместе с тем старость - какая-то
растраченность, замученность - особенно в глазах, в них ему померещилось
что-то знакомое до боли и в то же время совершенно чужое. Ему казалось,
что они уже когда-то встречались, но сколько он ни напрягал память, ничего
вспомнить не мог, хотя чувствовал, что вот-вот всплывет ее имя, словно
написанное ее рукой. Нет, не может быть, он бы запомнил ее. И не потому,
сказал он себе, что в ней была особая красота, хотя ее лицо было очень
привлекательно, а потому, что она чем-то бесконечно трогала его. Если
пристально вглядываться в некоторых девиц с фотографий, то они, возможно,
даже были красивее, но эта сразу запала ему в сердце тем, что жила или
хотела жить, а может быть, и жалела, что так живет, и знала страдание -
это видно по глубине непокорных глаз, по свету, одевавшему ее, отраженному
от нее, в ней таилась неизведанная сила, было что-то особое, свое. И он
возжелал ее. Голова у него раскалывалась, глаза горели от пристального
вглядывания в это лицо, и вдруг словно туман рассеялся у него в мозгу, он
почувствовал страх перед ней, понял, что столкнулся с чем-то недобрым. Он
вздрогнул и тихо сказал себе: "Во всех нас есть зло..."
Лео заварил чай в маленьком чайнике и сел, "отпивая его небольшими
глотками, без сахару, чтобы успокоиться. Но, не допив стакан, снова стал
вглядываться в ее лицо и решил, что оно прекрасно - прекрасно и создано
для Лео Финкеля. Только такая, как она, могла его понять, могла помочь ему
найти то, чего он искал. А может быть, и она его полюбит. Он не понимал,
как она попала в отбросы из зальцмановского бочонка, но знал одно: надо
срочно ее найти.
Сбежав вниз, Лео схватил телефонную книгу и стал искать в районе Бронкса
домашний адрес Зальцмана. Но там не было ни домашнего адреса, ни адреса
конторы. Не было их и в районе Манхэттена. Тут Лео вспомнил, что записал
адрес на клочке бумаги, прочитав объявление Зальцмана в газете "Форвард".
Он бросился в свою комнату, переворошил бумаги - и все зря. Было отчего
прийти в отчаяние. Теперь, когда сват понадобился ему до зарезу, он не
мог его найти. К счастью, Лео догадался заглянуть в бумажник. Там, на
карточке, была записана фамилия Зальцмана и адрес в Бронксе. Номера
телефона не было, и Лео вспомнил, что именно поэтому он и написал
Зальцману письмо. Он надел пальто, шляпу поверх ермолки и побежал к метро.
Всю дорогу, в дальний конец Бронкса, он сидел на краешке скамьи. Несколько
раз он испытывал искушение-вынуть фотографию, посмотреть, такая ли она,
как он ее себе представлял, но каждый раз удерживался, и фото оставалось
во внутреннем кармане пиджака и. радовало его своей близостью. Когда поезд
подходил к станции, он уже стоял у дверей и выскочил первым. Улицу, где
жил Зальцман, он нашел сразу.
Дом, который он искал, находился в полуквартале от станции метро, но это
была не контора, даже не склад и не мансарда, где можно было бы устроить
что-то вроде конторы. Это был просто старый многоквартирный дом. У входа
на грязноватой карточке под звонком Лео нашел фамилию Зальцмана и поднялся