"Дебра Маллинз. Две недели с незнакомцем" - читать интересную книгу автора

- Сладкая моя, - пробормотал он и, присев на корточки, впился поцелуем
в ее чувствительную женскую плоть.
Бедра Люси рывком поднялись над столом, и крик изумления прорезал
воздух. Она раскинула руки, сшибая со стола пустые цветочные горшки.
Саймон, казалось, этого не заметил. Он продолжал ласкать ее, шокируя и
возбуждая одновременно. Она вцепилась в край стола, глаза ее закрылись, и
кровь запульсировала в теле, требуя большего. Как может рот мужчины быть
таким мягким? Как может простое движение языка взбаламутить все ее чувства,
заставить тело неукротимо содрогаться...
Напряжение нарастало. Медленно и неуклонно.
А потом все взорвалось. Жгучие слезы полились из глаз, дыхание
перехватило, и удовлетворение волной разошлось по телу.
Она лежала неподвижно, и все в ней трепетало, но шевельнуться она не
могла. Господи! Она едва могла дышать.
Он встал. Зашуршала одежда. Затем его руки вновь раздвинули ей бедра, и
она ощутила его пальцы на своих расслабленных бедрах. Она открыла глаза и
встретилась с ним взглядом как раз в тот момент, когда он скользнул в нее.
Саймон застонал, глаза его закрылись, и он замер, стоя, твердый и
жаркий, погруженный в нее, наслаждаясь происходящим переживанием. Затем он
задвигался... медленными изучающими выпадами.
Она заерзала на столе, поднимая бедра ему навстречу. Саймон сохранял
ровный темп своих неуклонных медленных вторжений. Взгляды их соприкоснулись.
Его глаза сверкали блеском власти собственника... И так они продолжали
наблюдать друг за другом.
Едва утихшее желание вспыхнуло вновь. Это было первобытное, дикарское
совокупление, вырвавшееся из под оболочки цивилизованности. И вместе с тем в
этом была некая правильность, неизбежность. Словно она создана была, чтобы
открыться ему, отдаться безраздельно, позволить ему делать с собой, что ему
вздумается.
В мгновение ока все изменилось. Люси видела, как наступила в нем эта
перемена, как из лощеного сдержанного джентльмена он превратился в
неукротимого самца. Это проявилось в блеске его глаз, в сжатых челюстях, в
крепкой хватке его рук.
Лицо его осунулось от напряжения. Ритм его выпадов убыстрился. Удары
следовали один за другим. Глубокие. Мощные.
Это примитивное совокупление потрясло Люси, отозвалось ответным эхом в
каждой клеточке ее женского существа. Новая волна наслаждения поднялась в
ней... не такая сильная, как первая, но не менее сокрушительная. Она
отуманила ей голову, снова заставила ее дрожать. Она таяла под ним, как
теплый крем, бессильная и полностью удовлетворенная.
Он запрокинул голову и испустил горловой крик, лицо его напряглось, и
он содрогнулся. Грубые выпады перешли в нежное покачивание.
Потом он замер. Глубоко втянул в себя воздух.
Затем он открыл глаза и посмотрел на нее. В них отразилось изумление...
Он выпустил из рук ее щиколотки и привалился к столу, по прежнему оставаясь
в ней.
Шли долгие минуты. Тело Люси, казалось, стало жидким, бескостным.
Удовлетворение расходилось по телу трепетом каждой капли крови, каждого
удара сердца. Она закрыла глаза и почти начала дремать, когда Саймон
зашевелился.