"Владимир Малов. Я - шерристянин" - читать интересную книгу автора

слов, перечитал написанное, немного подумал и спохватился: писать надо было
не по-французски, а конечно же по-английски. Зачеркнув написанное, он стал
искать еще один чистый лист, чтобы на нем перейти на нужный язык, и в этот
момент в прихожей раздался длинный, настойчивый, пожарный какой-то звонок, а
вслед за ним голоса - жены и чей-то еще, может быть, знакомый, а может, и
нет, голос настойчивый, сбивающийся, вроде чем-то обеспокоенный.
Рука профессора замерла на полпути. На столе перед ним лежал тот самый
клочок бумаги, на котором были набросаны драгоценные предположения о
глаголах древних эстуарцев. Ворошейкин радостно засмеялся и виновато
взглянул на Пенелопу. Секунду спустя он уже восторженно перечитывал свои
записи вслух...
Да, конечно! Предположение было верным, абсолютно справедливым! С этим
согласится каждый, кто только ознакомится с ходом рассуждений, которые вели
к этой догадке. Сомнений в этом быть не могло...
- Витя, - раздался в кабинете голос жены, - вот мальчик, наш сосед... Я
никак не хотела, я знаю, ты работаешь... Но у него что-то, он говорит,
исключительное, он о чем-то хочет поговорить с тобой как с ученым. Я никак
не могу... Какие-то планеты, звезды, космические пришельцы... Я ничего не
понимаю... Он... у него даже, знаешь, беспорядок в одежде...
Виктор Витальевич Ворошейкин восторженно повернулся на стуле.
Беспорядок в одежде посетителя был, это точно. Профессор отметил это
автоматически, потому что мысль уже торопила дальше.
- Ну конечно! - воскликнул он нетерпеливо. - Вы, молодой человек,
голубчик, пришли удивительно кстати! Мне надо, просто необходимо кому-то
рассказать! Ну-с, как вы к этому отнесетесь?
Жена, о чем-то тихонечко вздохнув, выскользнула из кабинета. Молодой
человек (кажется, сосед по лестничной площадке) порывался что-то сказать,
лицо его пылало, он тяжело дышал.
- Вы соберитесь, - мягко сказал профессор, - соберитесь, голубчик, с
мыслями. Сейчас я вам все расскажу! Шампольону и Лепсиусу было легче, чем
мне!.. Если у вас будут сомнения, замечания, так вы не стесняйтесь...
- Там, на берегу! - выкрикнул юный сосед. - Они с планеты Шерра!
Космический зонд опустился в двух шагах от меня! Звезда называется Па-Теюк!
Сейчас у меня произойдет перестройка сознания! Мне... я... я стану
шерристянином, чтобы смотреть на наш мир его глазами!..
- Что? Ах, да, - сказал Виктор Витальевич Ворошейкин. - Но вы,
голубчик, послушайте только!..
Он опустил одну руку на плечо молодого человека, а другой безошибочно
вытащил из груды бумаг на столе какой-то конверт с красивым заграничным
штемпелем.
- Доктор Рип ван Винкль, президент Амстердамского археологического
союза, писал мне еще совсем недавно...
Профессор начал издалека.

Читатель, без сомнения, уже понял: Миша Стерженьков был настоящим
спортсменом. Конечно, он воспитал в себе такие завидные качества, как
выдержка, мужество, самообладание. И вот это только что виденное читателем
досадное непонимание, проявленное соседом по лестничной площадке, известным
всему миру эстуарологом, к которому потрясенный Миша прибежал прямо из леса,
чтобы его, единственного знакомого нашему герою ученого, поставить в