"Александр Малышкин. Падение Даира (Сб. "Поединок" 1982)" - читать интересную книгу автора

эшелона вынул наган из-за пояса и сказал машинисту: "Веди к эшелону на
одиннадцатый путь". Машинист хотел протестовать, но подумал, бросил с
сердцем окурок и повел. Помощник успел убежать.
По эшелону обходом кричали:
- Эй, кто за кочегара поедет? Товари-шши!
- Вали Безгубного, он летось у барина на молотилке ездил, всю
механизму знает! Погреется заодно без шинели-то!
- Без-губ-на-а-а-ай!
Паровоз стал под эшелон. На платформах завыло: обманутые материли,
махали кулаками, выбегали на рельсы, дребезжали по стеклам станции, грозя
убить.
Черненький бегал вдоль вагонов, терял пенсне и исступленно кричал:
- Это бандитизм! Разбой! Вы все графики спутали, вы подводите под
катастрофу всю дорогу! Помните - это даром не пройдет!.. Я по проводу в
Особый отдел!
- К черту! - отмахивался начальник эшелона. - У меня боевой приказ в
двадцать четыре часа быть на месте - плевал я на ваши графики. Дежурный,
отправление!
- Расстрел!.. - вопил черненький.
В эшелонах зазвякало, задребезжало, рявкнуло тысячеротым "ура" и
пошло всей улицей.
- Дае-о-о-о-ошь!..
На подъеме за станцией паровоз забуксовал: перегруженный эшелон был
не под силу. Распоясанные выскакивали из дыма и галдежа на насыпь, рвали
ногтями мерзлый песок, подбрасывали его на рельсы, чтобы не скользило;
ухали, подталкивали, подпирая плечом, и в то же время откусывали от
пшеничной буханки и пропихивали за отторбученную щеку.
- Гаврило, крути! Таш-ши, миленок!
- Безгубна-а-ай, поддава-а-ай!..
- Го-го-го!.. Гаврюша, крути!..
- Таш-ши!..
В перелески, в мутную поземку волокли красную громадину плечами, а
впереди черный, с налитыми огнем глазами, натужно пыхтел, крича хриплыми
гулами в степь: дае-о-о-ошь!..


IV

И за террасой готовились. В Даире провожали на фронт эскадрон, свою
надежду, самых храбрых и блестящих, чьи фамилии говорили о веках
владычества и славы.
Наутро они уходили в степи - к конному корпусу "мертвецов" генерала
Оборовича, - того, который сказал:
- Идя в бой, мы должны себя считать уже убитыми за Россию.
Был незабываемый вечер в Даире. Он вставал бриллиантово-павлиньим
заревом празднеств, он хотел просиять в героические пути всеми радугами
безумий и нег. Музыка оркестров опевала вечер; бежали токи толп; женские
нежные глаза покоренно раскрывались юным - в светах мчавшихся улиц, в
качаниях бульварных аллей. В прощальных криках приветствий, любопытств,
ласк, юные проходили по асфальтам, надменно волоча зеркальные палаши за