"М.К.Мамардашвили. Анализ сознания в работах Маркса" - читать интересную книгу автора

которые образовались в структурных механизмах социальных систем.
Таким образом, оказывается, что проникающая в идеологию рационализация
лишь выводит из некоторого единого принципа, систематически объясняет и
делает теоретически возможным, понятным для человека то, что уже существует
как интенциональный предмет сознания, что уже на деле "кажется" в этом
предмете, что уже фактически утверждается им (но принимается пока еще как
неизвестно откуда и почему взявшееся, например, происхождение и причины табу
в примитивных обществах остаются неизвестными). Введение в идеологию такой
систематизации делает логически допустимым и понятным то, что уже
существует, но существует неизвестно как, почему и откуда. В этом-то и
состоит ее задача, этой "апологетической" ролью она и ограничивается. Так,
например, такой "желтый логарифм", по выражению Маркса, как "цена труда",
обыденно очевидный в практическом обиходе, становится понятием буржуазной
вульгарной политэкономии и оказывается звеном теоретического выведения из
некоторых систематических принципов (подобно тому как, скажем, принимаемые
без обоснования табу могут получать обоснование в той или иной системе
мифологии). Но на деле именно содержание квазипредмета получает форму
движения в системе, а не активная, самостоятельная мысль.
Маркс совершенно четко говорит на этот счет: "Понятно поэтому то
решающее значение, какое имеет превращение стоимости и цены рабочей силы в
форму заработной платы, т. е. в стоимость и цену самого труда. На этой форме
проявления, скрывающей истинное отношение и создающей видимость отношения
прямо противоположного, покоятся все правовые представления как рабочего,
так и капиталиста, все мистификации капиталистического способа производства,
все порождаемые им иллюзии свободы, все апологетические увертки вульгарной
политической экономии" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 550).
Заметим лишь, что когда например, Маркс показывает, что мышление
классиков буржуазной политэкономии, занимавшихся анализом внутренних ее
связей, все-таки замкнулось в конечном итоге на заимствованных из обихода
понятиях типа "цены труда" (см. там же, стр. 547-549), то он выявляет и
описывает не закономерности познания, а механизм сознания, подчиняющийся
соотношению между его первичными и вторичными образованиями. Первые замыкают
и очерчивают вторые, замыкают и очерчивают весь круг вторичных образований
(мифологии, религии, прагматических рационализации), являясь полем их
возможностей, уже по-новому комбинируемых на новом уровне - на уровне
вторичной (мифологической, "рациональной" и т. п.) разработки содержаний
сознания. И в этом зависимость вторых от первых. Но вторичные образования
сознания могут искажать и затемнять первичные. Во всяком случае, они их
скрывают. В этом плане разработанный Марксом предметно-редуктивный анализ
сознания, то есть анализ его как эффекта игры отношений в реальных
общественных системах, есть способ как обнаружения первичных предметностей,
"смыслов" сознания, так и классифицирования затем всех вторичных
образований, которые своими систематизациями и объяснениями на деле лишь
развертывают уже наличные и сознанием положенные свойства этих особых
предметов.
По указанной выше схеме Маркс и разбирал ту апологетическую позицию,
которую буржуазная политэкономия занимала по отношению к устоям
капиталистического способа производства, ту вульгарную форму идеологического
сознания, которая проникла в экономическую науку и приобрела в ней
устойчивое существование. Причем он вовсе не сводил эту позицию к выражениям