"Андре Пьейр де Мандьярг. Щебенки " - читать интересную книгу автора

Андре Пьейр де Мандьярг

Щебенки

Октавио Пасу

Я открою ее тайну: днем она придорожный камень;
ночью - река, струящаяся рядом с мужчиной.

Октавио Пас

"Трескучий мороз - от такого и камни трескаются" - с тех пор, как
последние дома предместья остались позади, крутились в голове Паскаля
Бенена эти слова; он старался прогнать их, заставляя себя думать о печке в
своей комнате или о черной классной доске, о непослушных детях и о скрипе
мела по аспидным доскам, но каждый раз передышка оказывалась ничтожной.
Через минуту-другую, после сотни шагов слова возвращались, прорвав
вылинявшую картинку, и мгновенно выстраивались в том же неумолимом порядке.
Учитель (так к нему обычно обращались) не слишком беспокоился: сама по себе
фраза была вполне безобидной, а он уже замечал у себя прежде эту
странность, временную слабость воли, своего рода брешь, через которую
назойливые слова, словно инородные тела, проникали в сознание. Он шел
посередине дороги, звякая о нее подкованными подошвами.
Проходя мимо кучи камней (то были приготовленные для мощения улиц
кремни, которыми изобилует мергельная подпочва этого края), он услышал
довольно резкий звук, похожий на тот, с каким лопнул недавно у него на
глазах кувшин из толстого стекла. Звук шел снизу, казалось, пронзительно
скрипнул круглый камень размером чуть больше бильярдного шара, далеко
откатившийся от кучи. Паскаль подобрал камень - что-то слишком легкий, как
будто полый. Повертев его в руках, он заметил, что шар почти расколот
пополам, но шерстяные перчатки мешали отделить одну половину от другой, и
он положил его в карман - с тем, чтобы как следует рассмотреть дома.
В нескольких метрах от него взлетели вороны. Прохожего они не боялись
- ведь у него не было огнестрельного оружия. Их крылья чертили на сером
небе растянутые в ширину "М" (или перевернутые "W" - от "evviva"1),
обозначающие "a mort"2, какое встречается, намалеванное углем, на стенах
многих итальянских домов. Бенен прибавил шагу: не то чтобы его встревожили
эти знаки, вполне обычные и сопровождавшие каждую из его долгих зимних
прогулок, но он спешил укрыться от хлеставшего в лицо резкого ветра.
Собственноручно надставленное пальто прикрывало ноги почти до
щиколоток, нос прятался в воротник; кроме того, дополнительные пуговицы,
тоже пришитые им самим, позволяли плотно застегнуться, и он был укутан,
словно китайская аристократка, с той разницей, что внизу полы расходились и
не мешали при ходьбе. В этом вытертом до блеска черном пальто Паскаль Бенен
вполне оправдывал свое прозвище Дымоход, из года в год передававшееся
детьми в начальной школе. Того же цвета, что и пальто, шляпа с чуть
примятой тульей, довершая сходство, окончательно делала учителя смешным.
Как он ни укутался, а все же продрог, пока добрался до дома, потому
что на обратном пути ветер еще усилился. Телеграфные провода гудели на
высокой ноте, словно где-то выла сирена.