"Томас Манн. Тристан (Новелла)" - читать интересную книгу автора

бессознательный и печальный обход, больная, которая произвела на свет
девятнадцать детей и больше уже не могла ни о чем думать - пасторша
Геленраух в сопровождении сиделки. Не поднимая глаз, неверными шагами
просеменила она в глубину комнаты к противоположной стене к исчезла -
немая, оцепенелая, беспокойная и безумная... Стояла тишина.
- Это пасторша Геленраух, - сказал он.
- Да, это бедная Геленраух, - сказала она. Затем она перелистала ноты и
сыграла финал - смерть Изольды.
Как бледны, как резко очерчены были ее губы, какими глубокими стали
тени в уголках глаз! На ее прозрачном лбу, над бровью, внушая тревогу, все
яснее и яснее проступала трепещущая бледно-голубая жилка. Под ее руками
шло невероятное нарастание звуков, сменившееся внезапным, почти нечестивым
пианиссимо, которое было как почва, ускользающая изпод ног, как огромное,
всепоглощающее желание. Всеразрешающий восторг великого свершенья
прозвучал, повторился; долго не смолкала буря безграничного
удовлетворения, но и она стала стихать, и казалось только, что, замирая,
она еще раз вплетает в свою гармонию мелодию страстной тоски; наконец она
устала, затихла, отшумела, ушла. Глубокая тишина.
Они оба прислушались; они склонили головы набок и слушали.
- Это бубенцы, - сказала она.
- Это сани, - сказал он. - Я ухожу.
Он встал и прошел через всю комнату. В глубине у двери он задержался,
обернулся и постоял, переминаясь с ноги на ногу. А потом вышло так, что в
пятнадцати или двадцати шагах от нее он упал на колени, молча, на оба
колена. Полы его длинного черного сюртука расстелились по полу. Он сложил
руки у самого рта, плечи его дрожали.
Она сидела спиной к пианино, опустив руки на колени, подавшись вперед,
и емотрела на него. Нелепая, печальная улыбка была на ее лице, а глаза ее
вглядывались.в полумрак с таким напряжением, что казалось, они вот-вот
закроются.
Издалека все громче доносились звон колокольчиков, щелканье бичей и гул
человеческих голосов.
Катанье на санках, о котором еще долго шли разговоры, состоялось"
26 февраля. 27 февраля была оттепель, кругом все таяло, капало, лило,
текло; в этот день супруга господина Клетериана чувствовала себя
превосходно. 28тго у нее сделалось кровохарканье... о, крови вышло
немного; но это была кровь. Тогда же ею вдруг овладела слабость -
небывалая слабость, - и она слегла.
Доктор Леандер осмотрел ее, сохраняя при этом непроницаемо холодное
лицо. Затем, согласно требованиям науки, прописал: кусочки льда, морфий,
полный покой. Кстати сказать, из-за чрезмерной занятости он на следующий
же день передал наблюдение над больной доктору Мюллеру, которым и взял его
на себя со всей кротостью, какой от него требовали долг и контракт;
скромная и бесславная деятельность этого ничем не примочат тельного,
тихого, бледного человека была посвящена или почти здоровым, ил и
безнадежно больным.
Прежде всрго он нашел, что разлука супругов Клетериан слишком
затянулась и что господину Клетериану,если только: позволят дела eго
процветающей фирмы, следовало бы еще разок навестить "Эйнфрид":
Надо бы ему написать и ли;-скажем, послать коротенькую-телеграмму...