"Томас Манн. Тонио Креген (Новелла)" - читать интересную книгу автора

- Неужто? - удивился он и весь как-то сник...
- Вас это, видимо, больно задело, да и не могло не задеть. А потому я
слегка смягчу свой приговор, на это я имею право. Вы бюргер на ложном
пути, Тонио Крёгер! Заблудший бюргер...
Молчание. Он решительно поднялся, взял шляпу и трость.
- Спасибо, Лизавета Ивановна. Теперь я могу спокойно отправиться домой.
Вы меня доконали.
Ближе к осени Тонио Крёгер сказал Лизавете Ивановне:
- Я решил уехать, Лизавета: мне нужно проветриться, пожить в чужих
краях.
- Вы что ж, батюшка, опять в Италию собрались?
- Ах, оставьте меня с вашей Италией, Лизавета! Она мне опостылела...
Прошли времена, когда я воображал, что жить без нее не могу. Страна
искусства - т.ак ведь? Бархатная голубизна небес, вино, горячащее кровь, и
сладостная чувственность... Все это не по мне. Даже думать об Италии не
хочу. Вся эта bellezza [Красота (ит.)] действует мне на нервы. Вдобавок я
не переношу волооких живчиков-южан. У этих римлян нет совести в глазах...
Я хочу немножко пожить в Дании.
- В Дании?
- Да. И думаю, что это будет для меня не бесполезно... Я почему-то ни
разу туда не добирался, хотя всю юность прожил у самой датской границы;
тем не менее я всегда знал и любил эту страну. Такие северные симпатии у
меня, наверное, от отца, потому что моя мать, конечно, любила bellezza в
той мере, в какой она вообще могла что-нибудь любить. Вспомните, Лизавета,
хотя бы, какие там, на севере, пишут книги глубокие, чистые, полные юмора.
Я от них без ума. А скандинавский стол? Эти ни с чем не сравнимые кушанья,
которые переносятся только в насквозь просоленном воздухе (впрочем, я не
уверен, что способен теперь перенести их), я их немного знаю еще по
юношеским воспоминаниям, потому что в наших краях едят точно так же. Или
возьмите имена и фамилии тамошних жителей - у меня на родине они тоже
частенько встречаются. Ингеборг, например, - ведь это как звук арфы,
чистейшая поэзия! А море! У них там Балтийское море!.. Короче говоря, я
еду туда, Лизавета. Хочу опять видеть Балтийское море, слышать эти имена,
читать эти книги в тех местах, где они возникли; и еще хочу постоять на
террасе Кронборга, где дух отца явился Гамлету и обрек на страдания и
смерть злополучного благородного юношу...
- Разрешите спросить, Тонио, как вы поедете? Какой вы себе наметили
маршрут?
- Обычный, - отвечал он, пожимая плечами, но при этом покраснел. - Я
думаю проехать через... мою исходную точку, Лизавета; после тринадцати лет
это, пожалуй, будет забавно.
Она улыбнулась.
- Вот то, что я хотела услышать, Тонио Крёгер. Поезжайте, с богом.
Не забудьте только написать мне, идет? Я надеюсь получить письмо,
полное впечатлений от вашей поездки... в Данию.
И Тонио Крёгер уехал на север. Путешествовал он с комфортом (ибо
нередко говорил, что люди, которым внутренне приходится намного трудней,
чем другим, имеют право на известные внешние удобства), нигде не
останавливаясь, покуда в сером воздухе не обрисовались перед ним башни
тесного города, из которого он некогда пустился в странствие.