"Томас Манн. Тонио Креген (Новелла)" - читать интересную книгу автора

Там он ненадолго остановился. Странные это были дни.
Уже вечерело, когда поезд подошел к узкому дебаркадеру прокопченного,
до странности знакомого вокзала, под грязной стеклянной крышей
скапливались клубы дыма и длинными лохмотьями колыхались из стороны в
сторону, как в ту пору, когда Тонио Крёгер с одной лишь насмешкой в сердце
уезжал отсюда. Он получил свой багаж, велел свезти его в гостиницу и вышел
из здания вокзала.
А вот и вереница местных пароконных извозчиков: черные, несоразмерно
высокие пролетки с широким сиденьем. Он не воспользовался их услугами,
только посмотрел на них, как смотрел на все: на узкие фронтоны и
островерхие башни, казалось приветливо кивавшие ему из-за соседних крыш,
на белокурых, неповоротливых людей, говорящих протяжно, но быстро, и
нервный смех, чем-то напоминавший всхлипыванье, овладел им. Он медленно
пошел пешком, - сырой ветер непрерывно и тяжко дул ему в лицо, - через
мост, вдоль перил которого стояли мифологические статуи, и дальше вдоль
гавани.
Бог ты мой, до чего же все здесь криво и тесно! Неужто эти узкие улички
всегда так круто поднимались в гору? Трубы и мачты судов тихонько
покачивались в ветреной мгле над унылой рекою. Пойти вверх по той вон
улице, где стоит дом, о котором он думает? Нет, завтра. Ему так хочется
спать: голова его отяжелела от долгой езды, смутные мысли медленно
шевелятся в ней.
В течение этих тринадцати лет, когда у него бывал не в порядке желудок,
ему случалось видеть во сне, что он опять в родном городе, в старом гулком
доме, на крутой улице, отец его жив и строго выговаривает ему за беспечный
образ жизни, а он, Тонио, считает это в порядке вещей. Окружавшая его
теперь действительность ничем не отличалась, от той одуряющей, липкой
паутины снов, когда спрашиваешь себя, что это - обман или явь, поневоле
решаешь: конечно, явь - и... просыпаешься. Он шел как лунатик, по
малолюдным улицам, наклоняя голову, чтобы защитить лицо от сквозного
ветра, прямо к лучшей гостинице, где намеревался переночевать. Кривоногий
человек с длинным шестом, на конце которого теплился огонек, враскачку,
по-матросски, шагал перед ним, зажигая газовые фонари. Что творилось в
душе Тонио Крёгера? Что там тлело под пеплом усталости, болезненно и
сумрачно, не смея разгореться пламенем? Тише, тише, не надо слов! Слов не
надо! Он бы хотел еще долго идти на ветру по сумрачным, сонно-знакомым
улицам. Но все здесь так тесно, так скученно.
До любой цели - рукой подать.
В верхнем городе фонари были дуговые; они как раз вспыхнули. А вот и
подъезд гостиницы с двумя черными львами, которых он в детстве боялся.
Львы все еще смотрят друг на друга с таким видом, словно собираются
чихнуть, - только ростом они стали поменьше. Тонио Крёгер прошел между
ними.
Он пришел пешком и потому был принят без особого почета. Портье и
весьма элегантный господин в черном костюме, то и дело мизинцем
заталкивавший в рукава манжеты, обязанностью которого было встречать новых
постояльцев, смерил его с головы до пят испытующим взглядом, явно -
стремясь установить его общественное положение и определить место
занимаемое им на иерархической лестнице, чтобы соответственно воздать
гостю большую или меньшую дань уважения. Не придя, видимо, к достаточно