"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу авторане угодил Тисулару или кому-то из его холуев, те, кого оклеветали враги,
те, кто просто попался в нее. Одни исчезали в застенках бесследно, другие на миг возникали на плахе, чтобы опять - уже навек - кануть в небытие. Шпионы, доносчики, соглядатаи наполнили город словно чумные крысы, ловили каждое слово, высматривали вынюхивали, клеветали, и все новые жертвы - лучшие люди Квайра! - навек уходили во тьму. Город замер и притаился, опустел, как во время мора, даже Братство пока притихло. Ложное спокойствие - и зря Тисулар обольщался предгрозовой тишиной. Я-то знал, что за этим таится. Молчание было, как низовой пожар, как пар в котле, где клапан заклинен. Ничтожный повод - и грянет взрыв. Ужасный преждевременный бунт, который погубит Квайр. Я ждал этого и боялся, я заразил своим страхом Асага, и жгучее, изводящее ожидание, как общее горе, сблизило нас. Он верил мне - и не верил, доверял - и опасался, мы ссорились, спорили, с трудом понимали друг друга - и все-таки я был рад, что в этот жестокий час пришлось работать с Асагом, а не с Баруфом. Нет, на Баруфа я не сердился. Я искренне восхищался его безупречной игрой. Он знал, что делал, когда оставлял меня в Квайре. Я не знал о Братстве? Это понятно: оно пока не входило в игру. Уж слишком оно тугодумно, инерционно, и слишком завязано на Садан. А у Баруфа каждый знает лишь столько, сколько ему положено знать. Обижаться на это? Глупо. Баруфа не изменить. Проклятый отпечаток Олгона, когда не можешь верить и тем, кому не можешь не верить. Да, он должен был покинуть страну, спасая хрупкое равновесие, и он мог себе это позволить, ведь все рассчитано и учтено. Все, кроме столицы. силы: Братство и охранка Симага. То, что не сделали века угнетения, могут сделать недели террора; пружина и так слишком зажата, пустяк - и все полетит к чертям. Он подсадил меня к Братству. Нет, он вовсе не жертвовал мной. У меня была возможность и выжить. Да, он не сказал мне ни слова. Знай я, в чем дело, я бы полез напролом, - и уже лежал бы под снегом в каком-то овраге. Да, он знал, что я пойду к Таласару и заставлю Братство следить за мной. Интересно, остальное он тоже предвидел? Все я понимал и все мог оправдать, только вот легче не становилось. Я не жажду лидерства и готов подчиняться Баруфу - но быть куклой в его руках? Да нет, хватит, пожалуй. И еще одно придавило меня: я понял, наконец, что такое Церковь. Не вера, скрашивающая тяготы жизни, не вечный набор молитв и обрядов, а каркас, скрепляющий плоть государства, то, что определяет жизнь человека от рождения до могилы. Она не была безвредна и в Олгоне - здесь она подчинила все. Она властвовала во дворцах и в избах, в быту и в науке. Любознательным она оставила философию и теологию, на естественные же науки был положен железный запрет. Медицину она свела к шарлатанству, астрономию к гаданию по звездам, химию - к колдовству, физику - к многословным рассуждениям о душах предметов и об отношениях этих душ. Сомнение в общепринятом могло идти только от дьявола, вот так и рассматривался всякий эксперимент. Опытный путь вел прямиком к смерти; одних она убивала собственными руками, других - руками озверевшей от |
|
|