"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора

- Всего лишь отдаю вам должное. Когда аких спросил, кого я хочу
видеть рядом с собой, мне на ум пришло только ваше имя.
Он расцветал на глазах, и это было забавно. Оказывается, я и на это
способен. Я, который нажил столько врагов неумением не то что льстит -
соблюдать обычную вежливость, говоря с чиновными дураками! Впрочем, это не
тот случай. На ум и опыт Эрафа я действительно мог положиться. Только
предосудительная неподкупность до сих пор мешала его карьере. Я знал, что
мне будет с ним нелегко, но он был нужен мне весь, я не мог позволить,
чтобы любые обиды встали между Эрафом и делом.
- К сожалению, время против нас, гон Эраф. Только поэтому я
осмелился, невзирая на поздний час и вашу усталость, затруднить вас этой
беседой.
- Я весь внимание, биил Бэрсар!
- Я думаю, в наши отношения надо внести ясность. Конечно, перед
посольской свитой и особенно перед слугами мы обязаны соблюдать этикет. Но
сам я считаю и всегда буду считать вас не лицом подчиненным, а своим
наставником и клянусь ничего не предпринимать, не испросив перед тем
вашего совета. Надеюсь, что и вы согласитесь разделить со мной ваши
заботы. Эти условие не кажется вам обременительным?
Я говорил, а глаза его сверлили мое лицо, пытаясь найти в нем фальшь,
он верил мне - и не верил, хоть очень хотел мне верить, он был уже почти
приручен - остальное сделает работа.
- О нет, дорогой биил Бэрсар! Такое условие - честь для меня, и дабы
доказать это, я сразу поделюсь сомненьем, что снедает меня. По
распоряжению акиха главой посольства являетесь вы. Однако согласно
дипломатическому этикету посольство такого ранга не может возглавлять...
э... человек без титула.
- Я готов уступить главенство вам, досточтимый гон. Внешняя сторона
дела меня не волнует.
- Увы, дорогой биил Бэрсар! Мое звание тоже не соответствует рангу
посольства. Господин Лагара сочтет для себя оскорбительным вести
переговоры со столь незначительным лицом. Я говорил об этом акиху, но он
соизволил ответить, что вы найдете способ обойти это затруднение.
- Ну, Баруф, услужил!
Я поглядел на Эрафа и спросил неохотно:
- Титул гинура будет соответствовать рангу посольства?
- О да! Но...
- Поскольку отец мой умер, а я его единственный законный сын, я имею
право на титул гинура.
- Я знаю геральдику, - осторожно заметил Эраф, - но я не слыхал,
чтобы среди Бэрсары были гинуры. Гоны - да...
- Это квайрские Бэрсары, дорогой гон Эраф. Я из другой ветви.
Пожалуй, ее можно назвать балгской.
Он глядел на меня с сомнением, и я усмехнулся.
- Не считайте меня самозванцем, досточтимый гон Эраф. Я так мало ценю
титулы, что не стал бы утруждать себя ложью. Эта старая история, и вы
могли ее не знать. Лет... да, уже шестьдесят лет, как мы покинули Квайр.
Мой прадед, гинур Таф Бэрсар, хранитель малой печати, был обвинен в
государственной измене и бежал в Балг. Он утверждал, что был оклеветан...
не знаю, у нас в семье святых не водилось, но, во всяком случае, при дворе