"Джессика Марч. Соблазн" - читать интересную книгу автора

Стиви, у него в заднице горячая кочерга.
Отчаянно отыскивая что-нибудь, что помогло бы ей пережить всю эту
церемонию, Стиви порылась в сумочке и нашла пластинку жевательной резинки
"базука". В середине исполнения "Звезд и полос" она надула изрядный розовый
пузырь и ткнула в него длинным пальчиком с красным ноготком. Рядом кто-то
хихикнул, и, как она и надеялась, Льюк Джеймс повернулся и одарил ее хитрой
ухмылкой, пока она сдирала с лица липкую гадость и возвращала ее в рот
томными движениями языка.
Когда закончилась музыка, политики завели свои пространные речи о том,
как страна выигрывает войну и что все протесты - дело рук профессиональных
агитаторов и заблуждающихся идеалистов. Адмирал выступил вслед за ними, дуя
долго и нудно в ту же дуду, рассуждал о свободе и демократии, как будто
понимал, что это такое. Забавно, подумала Стиви, в своей парадной форме, да
еще с некоторого удаления, он вполне может сойти за чей-нибудь героический
идеал. Но она-то знала его лучше. Если бы она была парнем, у нее не было
сомнений, что он отправил бы ее куда-нибудь, где стреляют, под пули, просто
для того, чтобы гордиться собой и своим истинным патриотизмом.
Когда адмирал наконец завершил свою речь, заиграли фанфары, две
офицерских жены подошли к Льюку и вручили ему бутылку шампанского,
украшенную красно-бело-голубыми лентами.
Льюк стоял у всех на виду - суровые черты лица, знакомые всем до боли,
словно лицо статуи Свободы, светлые волосы выгорели на калифорнийском
солнце, бледно-голубые глаза щурятся от яркого света.
- Как я горжусь тем, что приглашен сюда, - протяжно произнес он, да
так, что глаза всех собравшихся военно-морских жен засверкали от желания. -
Как я горжусь тем, что я американец. Некоторые считают, что сейчас это не
модно, но я думаю, что все мы сделаем огромную ошибку, если позабудем, что
живем в свободной стране, потому что у нас всегда находилось мужество
сражаться за нашу страну и за ее идеалы. Господь да благословит Америку, -
благоговейно завершил он свою речь под аккомпанемент бурных аплодисментов,
затем схватил бутылку шампанского. - Я совершаю крещение этой подлодки
"Нептун" от имени всех верных своей стране американцев. - Он шмякнул
бутылкой об узкий, стройный корпус... Но она отскочила, не разбившись, с
постыдным звяканьем.
Офицерские жены хихикнули, а телекамеры надвинулись ближе, когда Льюк
изобразил свою фирменную - "все ерунда!" - ухмылку и экспромтом заявил:
- Я вижу в этом хорошее предзнаменование, друзья, - я предсказываю, что
это судно будет плавать вечно. - Он швырнул бутылку вновь, на этот раз более
резко, и она разлетелась с удовлетворительным шумом на сотни мельчайших
осколков.
Церемония закончилась. Поклонники сомкнулись вокруг Льюка, ища
прикосновения, слова, автографа, а его глаза в это время обшаривали толпу.
Известие о том, что эта красивая, сексуальная, юная блондинка была
адмиральской дочкой, было для него шоком, но он быстро с ним справился. В ее
зеленых глазах, в том, как она управляла своим телом, чувствовалось нечто
такое, что говорило ему о нужности риска. А риск мог оказаться немалым...
потому что, вполне возможно, она могла оказаться и несовершеннолетней. Но
когда тебе платят по три миллиона баксов за картину, а женщины всех
возрастов, очертаний и цветов кожи бросаются на тебя, когда все оказывается
чертовски просто, разве можно чувствовать себя по-настоящему живым, если не