"Аксель фон Марфельд. Записка о важнейших персонах при Дворе Русском " - читать интересную книгу автора

посланнику столь умелому, каков граф фон Финкенштейн, средства для
прельщения канцлера, он лучше моего знает, как обращаться с
министром-наглецом; ежели тому фортуна улыбается и мнит он, будто им дорожат
более, нежели любым другим. Если же, противу всякого ожидания, станет он
привередничать, тогда, полагаю, действовать надобно через канцлершу. Оная,
не знаю, каковым образом, на супруга, купившего ее у какого-то Айзенберга,
коему была она не то женой, не то любовницей, большое имеет влияние. Прежде
была собою хороша, ныне кокетка, полагает, будто умна и Познани-ями
обширными богата; притом до подарков чрезвычайно охоча. Впрочем, сумасбродка
и болтовнею своею столько же развлекает, сколько и утомляет, ибо говорит обо
всем, ни малейшей не соблюдая осторожности, отчего и не удостоилась до сей
поры звания статс-дамы Императрицы, кое над всеми прочими большое сообщает
превосходство. Тем, кто ей льстит, не отказывает она в своем расположении,
если же встретит человека, готового ее приступом взять с приятностью,
таковой будет среди друзей ее на самом главном месте. Впрочем, как канцлера
ни обхаживай, от всех щедрот никакого иного плода не будет, исключая
следующего: 1) король в спокойствии сможет себя чувствовать; 2) прекратятся
изъявления враждебности; 3) граф Бестужев воздержится на Его Величество
клеветать Ее Императорскому Величеству. Более ничего он для сего Государя
вне всякого сомнения не сделает, заставить же Государыню свою отношения
порвать не в его силах.
Вице-канцлер граф Воронцов довольно имеет здравомыслия,
проницательности и тщания и, когда о делах рассуждает, ошибается редко. На
российском языке изъясняется он превосходно, на немецком же и французском
прескверно. Слывет он порядочнейшим среди дворян русских, что еще похвала
невеликая. Впрочем, вынужден я отдать ему должное, ибо никогда не пытался он
меня обмануть и с самыми добрыми намерениями королю честно служил. Мягкостью
своей, манерами вкрадчивыми, усердной преданностью Императрице и выбором
супруги завоевал он почтение и полное доверие сей Государыни, и в таком был
фаворе прежде опрометчивого своего вояжа, что мог бы канцлера свалить, если
бы сей вояж на полгода хотя бы отсрочил. С той роковой поры влияние его,
кажется, поубавилось. Гневается он редко, но когда случается сие, приходит в
ярость, а под мнимым смирением таит честолюбие безмерное, каковое им владеет
без остатка и возвыситься над всеми соотечественниками толкает. Невежествен
он, подобно большинству русских. Потребен ему друг сведущий, каковой
направлял бы его советами. Так что без Неплюева весьма плохо ему приходится.
Лучшей не найти здесь замены, нежели граф фон Финкенштейн, каковой своими
обширными познаниями его просветить может. Заметит он без труда, что
говорить надобно с Воронцовым откровенно или, по крайней мере, его в том
уверять. Кроме графа Финкенштейна никто другой не сумел бы, пожалуй,
наблюдать в поступках своих и поведении таковую середину, чтобы ни один из
соперников не подумал дурного, у графа же сноровки для сего достанет.
Впрочем, на честность и искренность вице-канцлера более рассчитывать стоит,
нежели тех же достоинств ожидать от первого министра.
Тайный советник и секретарь кабинета Императрицы барон Черкасов -
особа, кою сия Государыня почитает и слушает со вниманием, ибо вторую из сих
должностей исправлял он еще при Петре Великом, и верит Императрица, что за
преданность интересам сего монарха сослан он был в Сибирь при Петре Втором.
Человек он нелюдимый, грубый и зловредный, российскому крючкотворству
превосходно обученный. Он напоказ выставляет свое бескорыстие, втайне же