"Юлий Марголин. Путешествие в страну Зе-Ка (Мемуары)" - читать интересную книгу автора

против воли. Дневальный торопит отставших: "скорей, уже выгоняют на
развод". Лагерники не идут: их "выгоняют". Не легкое дело - собрать к
вахте 500-700 человек. Каждая бригада строится отдельно. Обязательно
кого-нибудь нехватает. Бригадиры с проклятьями мечутся от вахты в барак и
обратно. И, наконец, как бешеные псы, срываются по баракам люди 2-ой
части, - нарядчики, помощники коменданта. Обрыскивают нары, проверяют, кто
свернулся клубком под бушлатом, заглядывают под нары. Ищут укрывающихся от
выхода на работу. Много попряталось в отхожих местах и во всех закоулках,
но от нарядчиков укрыться нелегко. Со всех сторон с ругательствами и
побоями ведут людей к вахте. Нарядчиком не может быть каждый. Это самое
трудное дело в лагере, для которого нужны люди сильные и беспощадные. Сами
они не работают - их дело заставить других работать.
В большинстве случаев пойманный "отказчик" жалуется на слабость или на
болезнь. На вахте во время развода стоит дежурный Санчасти - лекпом или
врач. Времени на разговоры с отказчиками нет. Им ставят термометр, и если
нет повышенной температуры, то ничего не поможет. - "Иди работать, вечером
придешь". Кто-то жалуется на грыжу, на резь в животе. Врач машет рукой и
уходит. Растворяются ворота, при них стоит все начальство лагеря, масса
стрелков. Форменные фуражки, папахи, ружья с примкнутыми штыками. Бригады
вызываются по порядку. Каждую просчитывают и отмечают на деревянной доске
у дежурного стрелка.
- Бригада, внимание!
Люди стоят по два. В первой двойке - бригадир. Он проверяет, все ли
получили "инструмент": пилы, топоры, заступы, ломы. Двери инструменталки
открыты, и для каждой бригады отложен ее инструмент, а для стахановцев и
лучших рабочих полагаются отборные пилы и особенно заботливо отточенные
топоры.
- Бригада, внимание! По пути следования к месту работы не разговаривать,
сохранять порядок, из строя не выходить. В случае неповиновения применяю
оружие без предупреждения. Понятно?
Молодой стрелок выговаривает заученные слова залпом, как урок, и с таким
напряжением, что люди смеются. Когда он запинается, ему подсказывают.
Каждый з/к каждое утро слышит эти слова. Он слышит их тысячекратно, пять
лет и десять лет, как рефрен всего своего существования. Когда он выйдет
из лагеря, где бы он ни поселился, эти слова будут звучать в его ушах.
Когда закрываются ворота лагпункта за последней бригадой, конторским еще
остается час до начала работы. Можно не спеша одеться и "позавтракать".
Снова гудит звон: это "поверка". По этому сигналу люди в бараках выходят
на площадку у вахты и их считают. Выходят все, даже больные, кроме лежащих
в стационаре. Дневальные и занятые важным делом люди остаются. В каждый
барак заходит стрелок или помощник коменданта. Сообщение между бараками
прерывается. Каждый замирает на своем месте. Считают долго, ошибаются,
считают сначала. Тем временем гонят в карцер группу "отказчиков", которых
обнаружили уже после "развода". Теперь уже поздно вывести их на работу,
так как нет стрелков, которые бы вывели их за вахту и провели к бригаде. В
карцере они будут посажены на штрафной паек: 300 грамм хлеба и жидкий суп.
За отказ от работы они получат несколько суток карцера "с выводом на
работу". Это значит, что на следующее утро их прямо из карцера отведут на
развод, а вечером после работы, прямо с вахты, "завшизо" заберет своих
людей обратно в карцер. Если же "отказчик" проявляет упрямство, и на