"Олег Маркеев. Хроники Нового Средневековья" - читать интересную книгу автора

ударами крутых бедер хохлушки. Он представлял, как горят ее щеки, как мерно,
словно два колокола, колышутся в такт ударам огромные теплые груди, как
горят бесовским огнем карие глаза, и до крови раздирал пальцы о щеколду.
Сладострастная битва с грехом источила силы Августина. Он знал, что
неизбежное должно случиться, страшился и желал этого одновременно.
Настоятель задул свечу и толкнул ногой дверь. Оба сразу же зажмурились
от резкого дневного света.
- Хвала тебе, Господи, приперлись. - Он опустился на теплые ступени и
похлопал сухой ладошкой рядом с собой. - Садись, Августин, перекурим. Потом
загрузишься.
Августин покорно сел, расставив сумки по бокам. Солнце приятно грело
лицо.
- Заменить тебя некем, ты пойми. - Настоятель чиркнул зажигалкой
"Зиппо". Августину сигареты не предложил, знал, тот не курит принципиально.
- А как мне быть?
- Терпи. Молись, если помогает.
- Она когда- нибудь ларек перевернет, а мне отвечать.
- Не бойся, не перевернет. Ты думай, что делаешь дело богоугодное.
Можно сказать, за веру страдаешь. Ведь вера, она от греха идет. А грех от
слабости. Слаб человек плотью, а по сему грешить долго не может.
Наблудившись и перепив, в тоску впадает, а через нее - в сомнения. А как
сомнения в себе побороть?
- Только верой, постом и покаянием. А дает это только Церковь, -
подхватил Августин давно выученное наизусть.
- И сие есть истина, Августин! - От долго сидения в подвале, где была
оборудована студия, лицо Настоятеля стало нездорово-землистым, а глаза от
непрерывного смотрения на двадцать мониторов, в которых с разной степенью
азарта совокуплялись тайно нанимаемые для "жесткого порно" монашки, стали
красными, с комками белесого гноя в уголках век. Он с трудом встал, принялся
растирать поясницу.
- Теперь слушай дело, Августин, и не перебивай. Кассеты с крутой
порнухой прячь надежнее, мне надоело каждому патрулю отстегивать. Легкую
эротику ставь аккуратно в ряд, чтобы сиськи-письки можно было разглядеть. А
не в навал, как у тебя. Да, подойдет братва, скажи, что башли подгоним в
субботу. Сам лишних базаров не трави, ты им никто и звать тебя никак.
Подрежут за базар, на больничный не расчитывай. Понял?
- Угу, - кивнул Августин.
- А с хохлушкой твоей... А-а- эх. - Настоятель с оттяжкой зевнул,
щепотью перекрестил рот. - Грех, конечно. Но, думаю, не так уж велик он
будет, если ты ее завалишь. Бог милостив, отмолишься. А вот ежели она нам
ларек завалит, даже я перед братвой не отмолю. Думай сам, я тут не советчик.
- Хорошо, Настоятель, я подумаю. - Августин склонил голову, солнце
горячей ладошкой шлепнуло по тонзуре.
Часы на башне пробили полдень. Последний протяжный удар поплыл над
крышами города.
Августин закрыл глаза и блаженно улыбнулся. До грехопадения оставалось
двенадцать часов.

Рыцарь и Меняла