"Габриэль Гарсия Маркес. За любовью неизбежность смерти (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

места на место и много раз собирали и разбирали, уже пострадал
изрядно от непогоды и теперь стал почти таким же бедным,
пыльным и печальным, как Наместничьи Розы.
Впервые за двенадцать лет Нельсон Фарина не пошел
приветствовать сенатора. Речь он слушал сквозь послеполуденную
дремоту; лежа в своем гамаке под сплетенным из свежих веток
навесом у домика из необструганных досок, который сам же и
построил своими нежными и ловкими как у аптекаря руками, теми
самыми, что разрезали на куски первую его жену. В Наместничьих
Розах он впервые появился на лодке, груженной невинными
длиннохвостыми попугаями ара, и вместе с ним была красивая и
склонная к сквернословию негритянка, которую, бежав с кайенской
каторги, он встретил в Парамарибо и которая родила ему дочь.
Довольно скоро эта женщина умерла, но естественной смертью, не
такой, как другая, та, чье изрубленное тело послужило
удобрением для грядок цветной капусты на ее же собственном
огороде; нет, негритянку погребли целой на местном кладбище и
написали на дощечке ее голландское имя. От нее дочь
унаследовала пышные формы и цвет кожи, а от отца- глаза,
золотистые и словно изумленные; у Нельсона Фарины были все
основания считать, что у него в доме растет самая красивая
женщина на свете.
Познакомившись еще в первую избирательную кампанию с
сенатором Онесимо Санчесом, Нельсон Фарина попросил того помочь
ему обзавестись фальшивым удостоверением личности, которое
позволило бы ему жить не испытывая страха перед законом.
Сенатор вежливо, но твердо ему отказал. Нельсон Фарина не
сложил оружия и несколько лет подряд, в каждый новый приезд
сенатора, находил повод обратиться к нему со своей просьбой.
Однако ответ он всегда получал один и тот же. Так что на этот
раз он решил остаться в гамаке, обреченный гнить заживо в этом
пышущем зноем месте, которое когда-то было прибежищем корсаров.
Услыхав аплодисменты, раздавшиеся после окончания речи, он
приподнялся, вытянул шею и увидел поверх забора оборотную
сторону представления: косые подпорки зданий, арматуру
деревьев, служителей, которые, оставаясь невидимыми для толпы,
двигали трансокеанский лайнер. Вся накопившаяся злость
выплеснулась из Нельсона Фарины.
- Merde, - сказал он. - c'est le Blacaman delа
politique.
После выступления сенатор, как обычно, совершил, под
музыку оркестра и вспышки пиротехнических ракет, прогулку по
улицам, во время которой жители селения, окружив его, докучали
ему рассказами о своих невзгодах. Сенатор доброжелательно
выслушивал каждого и всегда находил способ утешить, не беря на
себя при этом никаких трудновыполнимых обязательств. Одной
женщине, взобравшейся со своими шестью малолетними детьми на
крышу дома, удалось перекричать шум толпы и взрывы петард.
- Я совсем малого прошу, сенатор, - кричала она, - мне
нужен только осел, возить воду из Пруда Висельника!