"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

котором она жила вместе с воспитавшей ее бабкой, сгорел дотла.
С тех пор бабка водила ее по городам и селениям и за двадцать
сентаво укладывала в постель с мужчинами, чтобы возместить
стоимость дома. По подсчетам девушки ей предстояло жить так еще
около десяти лет, принимая по семьдесят мужчин за ночь, ведь,
кроме выплаты долга, надо было еще оплачивать дорожные
издержки, питание, а также индейцев-носильщиков. Когда матрона
постучала в дверь во второй раз, Аурелиано вышел из комнаты,
так ничего не свершив, с трудом сдерживая слезы. Эту ночь он не
мог заснуть и все думал о девушке, испытывая одновременно и
жалость и желание. Ему страстно хотелось любить и защищать ее.
Наутро, измученный бессонницей и лихорадкой, он принял твердое
решение жениться на этой девушке, чтобы освободить ее от
самовластия бабки и самому получать каждую ночь все те
наслаждения, которые она доставляла семидесяти мужчинам. Но
когда в десять часов утра он пришел в заведение Катарино,
девушки уже не было в Макондо.
Время несколько остудило пылкие и легкомысленные замыслы
юноши, но зато усилило в нем чувство горечи от несбывшихся
надежд. Он искал спасения в работе. И смирился с судьбой
остаться на всю жизнь мужчиной без женщины, чтобы скрыть позор
своей непригодности. Между тем Мелькиадес запечатлел на своих
пластинках все достойное запечатления, что только было в
Макондо, и предоставил свою лабораторию дагерротипии для
бредовых опытов Хосе Аркадио Буэндиа: последний решил добыть с
помощью дагерротипии научное доказательство существования Бога.
Он был уверен, что посредством многоступенчатого процесса
наслоения снимков, сделанных в нескольких местах дома, он рано
или поздно обязательно получит дагерротипное изображение
Господа Бога, если тот существует, либо положит раз навсегда
конец всем домыслам о его существовании. Что касается
Мелькиадеса, то он углубился в изучение Нострадамуса. Сидел
допоздна, задыхаясь в своем выцветшем бархатном жилете, и своей
сухонькой, птичьей лапкой, кольца на которой уже утратили былой
блеск, царапал на бумаге какие-то закорючки. Однажды вечером
ему показалось, что он наткнулся на пророчество, касающееся
будущности Макондо. Макондо превратится в великолепный город с
большими домами из прозрачного стекла, и в этом городе не
останется даже следов рода Буэндиа. "Что за чушь, - возмутился
Хосе Аркадио Буэндиа. - Не из стекла, а изо льда, как я во сне
видел, и всегда тут будет кто-нибудь из Буэндиа, до скончания
века". Урсула отчаянно старалась внести хоть немного здравого
смысла в это обиталище чудаков. Она завела большую печь и в
дополнение к производству фигурок из леденца начала выпекать
целые корзины хлеба и горы разнообразных пудингов, меренг и
бисквитов - все это за несколько часов исчезало на дорогах,
ведущих в долину. Хотя Урсула уже вступила в тот возраст, когда
человек имеет право отдохнуть, она с каждым годом становилась
все более деятельной и была так поглощена своим процветающим
предприятием, что однажды вечером, рассеянно глянув в окно,