"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

разрешению Урсулы Ребека должна была вступить в брак в этот же
день, но в пятницу Пьетро Креспи вручили письмо, извещавшее,
что его мать при смерти. Свадьбу отложили. Через час после
получения письма Пьетро Креспи уехал в главный город провинции
и по дороге разминулся со своей матерью, которая прибыла в
Макондо без свякого опоздания в ночь на субботу и спела на
свадьбе Аурелиано печальную песню, предназначавшуюся для
бракосочетания сына. Пьетро Креспи возвратился ночью в
воскресенье - к шапочному разбору, после того как загнал пять
лошадей, пытаясь поспеть на свою свадьбу. Так никому и не
удалось узнать, кто же написал злосчастное письмо. Урсула
мучила Амаранту допросами до тех пор, пока та не расплакалась
от возмущения и не поклялась в своей невиновности перед
алтарем, еще не разобранным плотниками.
Для совершения бракосочетания дон Аполинар Москоте привез
из соседнего города падре Никанора Рейну, старика,
ожесточенного своей неблагодарной профессией. У него была
сероватого цвета кожа, натянутая почти прямо на кости, и
заметно выступающий круглый живот, а в лице его, как в лице
одряхлевшего ангела, читалось больше простодушия, чем доброты.
Он собирался возвратиться после свадьбы к своей пастве, но
пришел в ужас от беспечности жителей Макондо, которые
процветали, живя в грехе: они подчинялись только законам
природы, не крестили детей, не признавали церковных праздников.
Рассудив, что эта почва безотлагательно нуждается в пахаре, он
решил остаться в Макондо еще на неделю, чтобы окрестить
обрезанных и язычников, узаконить незаконные сожительства и
причастить умирающих. Но никто и слушать его не хотел. Ему
отвечали, что много лет прекрасно обходятся без священника и
улаживают все вопросы спасения души непосредственно с самим
Богом, да и смертных грехов не совершают.
Устав проповедовать в пустыне, падре Никанор решил
обратить свои силы на строительство самого большого в мире
храма со статуями святых в натуральную величину и витражами,
для того, чтобы люди приезжали в Макондо даже из Рима -
молиться Богу в самом центре безбожия. Он ходил повсюду с
медной тарелочкой и собирал пожертвования. Ему щедро подавали,
но он требовал больше, потому что храм должен был иметь такой
колокол, от звона которого всплывали бы утопленники. Он так
умолял всех, что даже голос потерял, а кости у него гудели от
усталости.
В одну из суббот, прикинув, что собранного не хватит даже
на двери храма, он позволил отчаянию смутить себя. Соорудил на
городской площади алтарь и в воскресенье с колокольчиком в
руке, как ходили во времена эпидемии, обежал все улицы, созывая
народ на полевую мессу. Многие пришли из любопытства. Другие от
нечего делать. Третьи - опасаясь, как бы Бог не счел
пренебрежение к своему посреднику за личную обиду. Таким
образом, в восемь часов утра половина города собралась на
площади, где падре Никанор читал Евангелие голосом, надорванным