"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

позвал он. Ребека повиновалась. Она стояла возле гамака, вся в
холодном поту, чувствуя, как внутри у нее все сжимается, а Хосе
Аркадио кончиками пальцев ласкал ее щиколотки, потом икры,
потом ляжки и шептал: "Ах, сестренка, ах, сестренка". Ей
пришлось сделать над собой сверхъестественное усилие, чтобы не
умереть, когда некая мощная сила, подобная урагану, но
удивительно целенаправленная, подняла ее за талию, в три взмаха
сорвала с нее одежду и расплющила Ребеку, как маленькую
пичужку. Едва успела она возблагодарить Бога за то, что
родилась на этот свет, как уже потеряла сознание от невыносимой
боли, непостижимо сопряженной с наслаждением, барахтаясь в
полной испарений трясине гамака, которая, как промокашка,
впитала исторгнувшуюся из нее кровь.
Три дня спустя они обвенчались во время вечерней мессы.
Накануне Хосе Аркадио отправился в магазин Пьетро Креспи.
Итальянец давал урок игры на цитре, и Хосе Аркадио даже не
отозвал его в сторону, чтобы сделать свое сообщение. "Я женюсь
на Ребеке", - сказал он. Пьетро Креспи побледнел, передал
цитру одному из учеников и объявил, что урок окончен. Когда они
остались одни в помещении, набитом музыкальными инструментами и
заводными игрушками, Пьетро Креспи сказал:
- Она ваша сестра.
- Неважно, - ответил Хосе Аркадио.
Пьетро Креспи вытер лоб надушенным лавандой платком.
- Это противно природе, - пояснил он, - и, кроме того,
запрещено законом.
Хосе Аркадио был раздражен не столько доводами Пьетро
Креспи, сколько его бледностью.
- Плевал я на природу, - заявил он. - Я рассказал вам
все, чтобы вы не беспокоили себя и не спрашивали ничего у
Ребеки.
Но, заметив слезы на глазах Пьетро Креспи, он смягчился.
- Ну, ну, - сказал он совсем другим тоном, - если все
дело в том, что вам семья полюбилась, так на вашу долю еще
остается Амаранта.
Хотя в своей воскресной проповеди падре Никанор объявил
всем, что Хосе Аркадио и Ребека не являются братом и сестрой,
Урсула никогда не простила им этого брака. Она расценила его
как недопустимое отсутствие уважения и в тот же день, когда
новобрачные вернулись из церкви, запретила им переступить порог
ее дома. Для нее они все равно что умерли. Тогда молодожены
сняли домик напротив кладбища и обосновались в нем, захватив с
собой гамак Хосе Аркадио, на первых порах заменивший им всю
мебель. В брачную ночь молодую укусил за ногу скорпион,
притаившийся в ее туфле. У Ребеки отнялся язык, но это не
помешало супругам весьма шумно провести медовый месяц. Соседи
пугались криков, которые будили весь квартал до восьми раз за
ночь и до трех раз за время сиесты, и молились, чтобы такая
необузданная страсть не нарушила покой мертвых. Один только
Аурелиано проявил заботу о молодых супругах. Он купил им