"Габриэль Гарсия Маркес. Сто лет одиночества (роман)" - читать интересную книгу автора

своими мыслями, удивляясь, как постарел город всего за один
год. Листья на миндальных деревьях были ободраны. Дома, которые
то и дело перекрашивали из голубого цвета в розовый, потом
снова в голубой, приобрели в конце концов неопределенный
оттенок.
- А что ты думал? - вздохнула Урсула. - Время-то идет.
- Конечно, - согласился Аурелиано, - но все же...
И свидание, которого они оба так долго ждали, приготовив
вопросы и даже поразмыслив, какие ответы могут на них получить,
вылилось в обычный повседневный разговор. Когда часовой
объявил, что пятнадцать минут истекли, Аурелиано достал из-под
циновки походной кровати скатанные в трубку, пропитанные потом
листки бумаги. Это были его стихи. Те, что он посвящал Ремедиос
и забрал с собой, уходя из дома, и другие - написанные позже,
во время коротких передышек между боями. "Обещайте мне, что
никто не прочтет их, - сказал он. - Сегодня же вечером
растопите ими плиту". Урсула пообещала и встала, чтобы
поцеловать сына на прощание.
- Я принесла тебе револьвер, - шепнула она.
Полковник Аурелиано Буэндиа удостоверился, что часового
нет поблизости. И ответил так же тихо: "На что он мне? Впрочем,
давайте, а то они еще увидят, когда вы будете уходить". Урсула
вынула револьвер из-за корсажа, и полковник Аурелиано Буэндиа
положил его под циновку на койке. "А теперь не прощайтесь со
мной, - сказал он подчеркнуто спокойным тоном. - Не умоляйте
никого, не унижайтесь ни перед кем. Заставьте себя думать, что
меня расстреляли уже давным-давно". Урсула закусила губу,
сдерживая слезы.
- Приложи к нарывам горячие камни, - сказала она,
отвернулась и вышла из комнаты.
Полковник Аурелиано Буэндиа продолжал стоять, углубленный
в свои мысли, до тех пор, пока дверь не закрылась. Тогда он
снова лег и раскинул руки. С того времени, когда он вступил в
юношеский возраст и осознал, что наделен даром ясновидения, он
всегда верил - смерть сообщит ему о своем приближении каким-то
определенным, безошибочным, неоспоримым знаком, и вот до
расстрела остается лишь несколько часов, а такого знака все
нет. Однажды в его лагерь в Тукуринке пришла очень красивая
девушка и попросила часовых разрешить ей увидеться с
полковником Аурелиано Буэндиа. Ее пропустили - ведь всем было
известно, что некоторые матери-фанатички посылают своих дочерей
в постель к прославленным полководцам, чтобы, как они сами
объясняли, улучшить породу. В тот вечер полковник Аурелиано
Буэндиа заканчивал стихотворение о человеке, который сбился с
пути под дождем, когда вдруг в комнату вошла девушка. Желая
спрятать исписанный листок в ящик стола, где он хранил под
замком свои стихи, полковник повернулся к гостье спиной. И тут
почувствовал это. Не оглядываясь, он схватил лежавший в ящике
пистолет и сказал:
- Не стреляйте, пожалуйста.