"Габриэль Гарсия Маркес. История одной смерти, о которой все знали заранее (Повесть)" - читать интересную книгу автора

доводов сердца.
Байардо Сан Роман даже не сделал паузы - обдумать.
- Ну, предположим, пять тысяч песо, - сказал он.
- Давайте играть честно, - возразил вдовец с неизменным достоинством. -
Столько этот дом не стоит.
- Десять тысяч, - сказал Байардо Сан Роман. - Тотчас же и наличными.
Вдовец посмотрел на него полными слез глазами. "Он плакал от ярости, -
сказал мне доктор Дионисио Игуаран, который был не только врачом, но еще и
литератором. - Представь себе: такие деньжища - стоит только руку
протянуть, - а ты должен говорить нет, и все потому, что пошел на
принцип". У вдовца Ксиуса пропал голос, но он без колебаний помотал
головой.
- В таком случае сделайте мне последнее одолжение, - сказал Байардо Сан
Роман. - Подождите меня тут пять минут.
И на самом деле, через пять минут он вернулся в Общественный клуб со
своими украшенными серебром сумками и выложил на стол десять пачек, а в
каждой - по тысяче песо: пачки были запечатанные и со штампом
государственного банка. Вдовец Ксиус умер два месяца спустя. "От этого и
умер, - сказал доктор Дионисио Игуаран. - А был здоровее нас, но, помню,
прослушиваешь его и чувствуешь: в самом сердце слезы закипают". Он не
только продал дом со всем, что в нем было, но еще и попросил Байардо Сан
Романа, чтобы тот выплачивал ему сумму по частям, потому как в утешение
ему не оставалось даже сундука, где бы держать такие деньги.
Никто бы никогда не подумал, и разговору такого не было, что Анхела
Викарио не девушка. Никто не знал, чтобы у нее прежде был парень, а росла
она вместе с сестрами под строгим надзором суровой матери. Даже когда до
свадьбы оставалось всего два месяца, Пура Викарио не позволила ей вдвоем с
Байардо Сан Романом посмотреть дом, в котором они собирались жить, а сама
отправилась с ними и слепого отца захватила: так блюла честь дочери. "Об
одном я молила Бога: чтобы он дал мне силы себя убить, - сказала мне
Анхела Викарио. - Но он не дал". Она была в такой растерянности, что
решила открыться матери, и расстроить свадьбу, но тут две надежные
подружки, которые помогали ей мастерить из тряпок цветы, отговорили ее от
этого благого намерения. "Я пошла у них на поводу, - рассказала она мне, -
они доказывали, что прекрасно разбираются в мужских повадках". Они
уверяли, что почти все женщины еще в детстве, за играми, по несчастной
случайности теряют невинность. И твердили, что даже самые несговорчивые
мужья смиряются с чем угодно - лишь бы никто об этом не знал. И в конце
концов убедили ее, что большинство мужчин в первую брачную ночь, когда
доходит до дела, так пугаются, что ни на что не способны без помощи
женщины и в решающий момент просто не отвечают за свои действия. "А верят
только одному - тому, что видят на простыне", - говорили они ей. И научили
перенятым от повитух уловкам - как притвориться, что сокровище не
потеряно, и на следующее после свадьбы утро вывесить у себя во дворике на
обозрение льняную простыню с пятном чести.
С этой надеждой она пошла под венец. А Байардо Сан Роман, должно быть,
женился в надежде ценою невиданного могущества и богатства купить счастье,
ибо, чем дальше строил он планы предстоящей свадьбы, тем более бредовые
идеи одолевали его - как сделать праздник еще грандиознее. Когда стало
известно о прибытии епископа, он даже хотел отложить свадьбу на день,