"Габриэль Гарсия Маркес. История одной смерти, о которой все знали заранее (Повесть)" - читать интересную книгу автора

У них была такая прочная репутация добропорядочных людей, что никто на их
слова не обратил внимания. "Мы подумали - пьяная болтовня", - заявили
мясники; то же самое сказали Виктория Гусман и многие другие, видевшие их
потом. Мне пришлось задать один и тот же вопрос нескольким мясникам: не
проявляет ли мясницкое занятие в человеке расположенности к убийству себе
подобного. Они возразили: "Когда забиваешь скотину, то в глаза ей глянуть
духу не хватает". А один сказал даже, что не может есть мяса животных,
которых забивает. Другой сказал, что не способен был бы зарезать корову,
которую знал раньше, а тем более если пил ее молоко. Я напомнил им, что
братья Викарио забивали свиней, которых сами выращивали, что они успевали
к ним привыкнуть и даже называли по именам. "Верно, - ответили они мне, -
но имена им давали не человеческие, а цветочные". Фаустино Сантос один
уловил проблеск правды в угрозе Пабло Викарио и спросил его шутливым
тоном: за что они хотят убить Сантьяго Насара, когда вокруг столько
богачей, заслуживающих скорой смерти.
- Сантьяго Насар знает за что, - ответил ему Педро Викарио.
Фаустино Сантос рассказал мне, что он терялся в сомнениях и поведал о них
полицейскому, который чуть позже зашел купить фунт печени на завтрак
алькальду. Полицейского, как следует из материалов дела, звали Леандро
Порной, и он умер на следующий год во время престольного праздника - бык
ударил его рогом в яремную вену. Таким образом, мне не удалось поговорить
с ним, но Клотильде Армента подтвердила, что он был первым человеком,
зашедшим в ее лавку, когда близнецы Викарио сидели там и ждали.
Клотильде Армента только что сменила за прилавком мужа. Так у них было
заведено. Рано утром в лавке продавалось молоко, днем - продукты, а после
шести вечера она превращалась в кабачок. Клотильде Армента открывала ее на
рассвете, в 3.30. Ее муж, добрейший дон Рохелио де ла Флор, становился
кабатчиком на все время до самого закрытия. Однако в ту ночь столько
загулявших на свадьбе гостей забрело в кабачок, что муж лег только в три,
лавку не закрывали, а Клотильде Армента встала раньше обычного, собираясь
закончить дела до прибытия епископа.
Братья Викарио пришли в 4.10. В эту пору продавалось только съестное, но
Клотильде Армента продала им бутылку тростниковой водки не только из
уважения, которое к ним питала, но и в благодарность за то, что они
прислали ей свадебного пирога. Они залпом осушили бутылку, но хмель их
словно бы и не брал. "Сидели будто в столбняке, - сказала мне Клотильде
Армента, - да их бы и керосином не взять!" Потом они сняли суконные
пиджаки, аккуратно повесили их на спинки стульев и попросили еще бутылку.
В пропотевших рубахах с однодневной щетиной на лице они выглядели дико.
Вторую бутылку они пили медленнее, сидя и напряженно вглядываясь в дом
Пласиды Линеро, стоявший с темными окнами на другой стороне улицы. Самое
большое, балконное окно было в спальне Сантьяго Насара. Педро Викарио
спросил Клотильде Арменту, не видела ли она света в этом окне, и она
сказала, что не видела, и удивилась его вопросу.
- С ним что-нибудь случилось? - спросила она.
- Ничего, - ответил ей Педро Викарио. - Мы его ищем, чтобы убить, только и
всего.
Он ответил так непосредственно, - в голову бы не пришло, что такое могло
быть правдой. Однако она заметила, что у близнецов с собой мясницкие ножи,
обернутые кухонными тряпками.