"Габриэль Гарсиа Маркес. Недобрый час" - читать интересную книгу автора

падре только после того, как тот с ним поздоровался. Свернув журнал в
трубку, полицейский приподнялся и сел.
- Что читаете? - спросил падре Анхель.
Полицейский показал ему заглавие:
- "Терри и пираты".
Падре обвел внимательным взглядом три бетонированные камеры без окон, с
толстыми стальными решетками вместо дверей. В средней камере спал в одних
трусах, раскинувшись в гамаке, второй полицейский; две другие камеры
пустовали. Падре Анхель спросил про Сесара Монтеро.
- Он здесь, - полицейский мотнул головой в сторону закрытой двери. - В
комнате начальника.
- Могу я с ним поговорить?
- Он изолирован, - сказал полицейский.
Настаивать падре Анхель не стал, а спросил только, как чувствует себя
заключенный. Полицейский ответил, что Сесару Монтеро отвели лучшую комнату
участка, с хорошим освещением и водопроводом, но уже сутки как он ничего не
ест. Он даже не притронулся к пище, которую алькальд заказал для него в
гостинице.
- Боится, что в ней отрава, - объяснил полицейский.
- Вам надо было договориться, чтобы ему приносили еду из дому, -
посоветовал падре.
- Он не хочет, чтобы беспокоили его жену.
- Обо всем этом я поговорю с алькальдом, - пробормотал, словно
обращаясь к самому себе, падре и направился в глубину коридора, где
помещался кабинет с бронированными стенами.
- Его нет, - сказал полицейский. - Уже два дня сидит дома с зубной
болью.
Падре Анхель отправился навестить его. Алькальд лежал, вытянувшись, в
гамаке; рядом стоял стул, на котором были кувшин с соленой водой, пакетик
болеутоляющих таблеток и пояс с патронташами и револьвером. Опухоль не
опала.
Падре Анхель подтащил к гамаку стул.
- Его следует удалить, - сказал он.
Алькальд выплюнул соленую воду в ночной горшок.
- Легко сказать, - простонал он, все еще держа голову над горшком.
Падре Анхель понял его и вполголоса предложил:
- Хотите, поговорю от вашего имени с зубным врачом?
А потом, вдохнув побольше воздуха, набрался смелости и добавил:
- Он отнесется с пониманием.
- Как же! - огрызнулся алькальд. - Разорви его в клочья, он и тогда
останется при своем мнении.
Падре Анхель глядел, как он идет к умывальнику. Алькальд открыл кран,
подставил распухшую щеку под струю прохладной воды и с выражением блаженства
на лице продержал ее так одну или две секунды, а потом разжевал таблетку
болеутоляющего и, набрав в ладони воды из-под крана, плеснул себе в рот.
- Серьезно, - снова предложил падре, - я могу с ним поговорить.
Алькальд раздраженно передернул плечами.
- Делайте что хотите, падре.
Он лег на спину в гамак, заложил руки за голову и, закрыв глаза, часто,
зло задышал. Боль стала утихать. Когда он снова открыл глаза, падре Анхель