"Габриэль Гарсия Маркес. Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке" - читать интересную книгу автора

оставались в том пограничном городе под защитой властей до тех пор, пока
не разбухли бабушкины сундуки, и тогда, покинув пустыню, они направились к
морю. Никогда эти царства нищеты не видели такой пышности. Торжественно
тянулась процессия запряженных волами повозок, на которых громоздились
никуда не годные останки погибшей вместе с домом чертовщины, а рядом с
бюстами императоров и диковинными часами ехало купленное по случаю пианино
и граммофон с тоскливыми пластинками. Индейцы наблюдали за имуществом, а
оркестр возвещал триумфальное прибытие каравана.
Бабушку везли на носилках, украшенных бумажными гирляндами, и,
укрывшись в тени балдахина, она жевала зерна маиса. Ее и без того
внушительные размеры увеличились, потому что теперь она надевала под
платье парусиновый жилет, в который, как в патронташ, вкладывала золотые
слитки. Эрендира, в ярких платьях со шнуровкой, но все еще прикованная к
постели, была рядом.
- Тебе не на что жаловаться, - сказала ей бабушка, когда они покидали
город. - Одета ты, как королева, кровать у тебя роскошная, да еще
собственный оркестр и четырнадцать индейцев в придачу. Помоему,
великолепно.
- Да, бабушка.
- Когда меня не станет, - продолжала бабушка, - мужчины тебя не
обеспокоят; ты будешь жить в собственном доме в большом городе.
Ты будешь свободной и счастливой.
Это был новый и неожиданный взгляд на будущее. Но в то же время бабушка
не заговаривала больше о долге, суть которого становилась все более
расплывчатой, день расплаты откладывался, расчеты усложнялись. Однако
Эрендира ни единым вздохом не выдала своих мыслей. Молча переносила она
постельную пытку среди селитряных луж, и дремлющих свайных поселениях, в
лунных кратерах тальковых копей, а бабушка, словно читая по картам,
воспевала светлое будущее.
Однажды вечером, при выходе из нависшего со всех сторон ущелья, они
вдохнули ветер, пахнущий древними лаврами, услышали пестрые ямайские
наречия и почувствовали жажду жизни, сжавшую сердце, - словом, они пришли
к морю.
- Вот оно, - сказала бабушка, после стольких лет, проведенных на
чужбине, вдыхая наконец прозрачный, как стекло, воздух Карибского моря. -
Нравится?
- Да, бабушка.
Тут же разбили шатер. Всю ночь бабушка разговаривала без умолку, путая
воспоминания с пророчествами. Она проспала дольше, чем обычно, и
проснулась, ублаженная шумом моря. Однако во время купания она снова
начала предсказывать будущее, и ее лихорадочные пророчества напоминали
бред сомнамбулы.
- Ты станешь великой госпожой, - обратилась она к Эрендире. -
Родоначальницей, которую боготворят те, кому она покровительствует, и
почитают высшие власти. Капитаны будут слать тебе открытки со всех концов
света.
Эрендира не слышала бабушку. Теплая вода с запахом душицы текла в ванну
по трубе, выведенной наружу. Эрендира, с непроницаемым лицом, затаив
дыхание, черпала воду полой тыквой и лила на бабушку, намыливая ее
свободной рукой.