"Габриэль Гарсия Маркес. Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке" - читать интересную книгу автора

толку противоречивыми приказами бабушки. Когда наконец пожар был потушен,
а дым рассеялся, перед ними предстала картина, напоминающая корабль,
потерпевший крушение.
- Похоже на злой умысел, - сказала бабушка. - Пианино просто так не
взрываются.
Пытаясь установить причину новой катастрофы, она начала строить всякого
рода догадки, но уклончивые ответы Эрендиры и ее бесстрашные действия в
конце концов сбили бабушку с толку. Она не обнаружила никакой
противоречивости в поведении внучки, а о существовании Улисса даже не
вспомнила. Она бодрствовала до утра, нанизывая подозрение на подозрение и
подсчитывая убытки. Спала она мало и беспокойно. На следующий день, сняв с
нес жилет с золотыми слитками, Эрендира увидела волдыри от ожогов на
плечах и сожженную до мяса грудь. "Это оттого, что я ворочалась во сне, -
сказала бабушка, в то время как Эрендира растирала ожоги яичными белками.
- И кроме того, я видела странный сон".
Она сосредоточилась, стараясь, чтобы видение предстало так же
отчетливо, как во сне.
- Это был павлин в белом гамаке, - сказала она.
Эрендира удивилась, но тут же придала своему лицу всегдашнее выражение.
- Это добрый знак, - солгала она, - Кто видит во сне павлина, будет
долго жить.
- Да услышит тебя Бог, - сказала бабушка, - ведь у нас опять все как
было. Надо начинать сначала.
Эрендира сохранила невозмутимость. Оставив бабушку, всю облепленную
белками и с вымазанным горчицей черепом, она вынесла из шатра блюдо с
компрессами. Стоя под пальмовым навесом, служившим кухней, выпуская на
блюдо белки, Эрендира встретилась глазами с Улиссом, который выглядывал
из-за очага совсем так же, как в первый раз выглядывал из-за кровати.
Ничему не удивляясь, Эрендира сказала голосом, полным усталости:
- Ты только увеличил мой долг, вот и все.
Глаза Улисса затуманились печалью. Оцепенев, он молча глядел на
Эрендиру, разбивавшую яйца с выражением такого презрения на лице, как
будто его, Улисса, попросту не существовало. Через мгновение он обвел
взглядом кухонную утварь: котлы, связки ачьоте, тарелки, мясницкий нож.
Улисс выпрямился и, как всегда не говоря ни слова, вошел под навес и взял
нож.
Эрендира так и не взглянула на него, только когда Улисс выходил из
кухни, сказала очень тихо:
- Берегись, она уже предупреждена о смерти. Ей приснился павлин в белом
гамаке.
Бабушка увидела Улисса с ножом в руках и, сделав нечеловеческое усилие,
встала без помощи посоха и подняла руки.
- Парень, - вскричала она, - ты рехнулся!
Улисс прыгнул на нее и нанес неотразимый удар прямо в голую грудь.
Бабушка застонала и бросилась на Улисса, стараясь задушить его своими
мощными, как у медведицы, руками.
- Сукин сын, - прорычала она. - Слишком поздно я поняла, что у тебя
лицо ангела-предателя.
Больше она ничего не успела сказать, потому что в этот миг Улисс
высвободил руку с ножом и ударил второй раз - в бок. Бабушка глухо