"Габриэль Гарсия Маркес. Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке" - читать интересную книгу автора

грузовике.
- Так или иначе, любовь значит в жизни не меньше, чем еда, - сказала
бабушка.
- Любовью сыт не будешь.
Тут бабушка поняла, что у человека, живущего чужими надеждами, всегда
найдется время поторговаться.
- Сколько у тебя? - спросила она.
Почтальон спешился, вытащил из кармана несколько жеваных банкнотов и
показал их бабушке. Та быстро и алчно, как мяч в игре, схватила деньги.
- Делаю тебе скидку, - сказала она, - по при условии, что ты повсюду
пустишь о нас слух.
- По всему свету,- ответил почтальон.- Это я могу.
Эрендира, которой было не моргнуть, сняла искусственные ресницы и
подвинулась к краю циновки, освобождая место случайному жениху. Как только
он вошел в лачугу, бабушка энергичным движением задернула за ним занавеску.
Сделка оказалась выгодной. Привлеченные рассказами почтальона, мужчины
приезжали издалека - испробовать новинку. Вслед за мужчинами появились
лотерейные столы и лотки с едой, а под конец приехал на велосипеде
фотограф, установивший напротив палатки аппарат на треноге под траурной
накидкой и повесил перед ним занавесь, изображавшую озеро с немощными
лебедями.
Сидя на троне и обмахиваясь веером, бабушка выражала полную
непричастность к собственноручно устроенной ярмарке. Ее интересовал только
порядок в очереди и точность сумм, которые вносились авансом.
Поначалу она была до того строгой, что отвергла хорошего клиента только
потому, что ему не хватало пяти песо. Но с течением времени, усвоив
жизненные уроки, она позволила добавлять к деньгам ладанки, семейные
реликвии, обручальные кольца - словом, все, что считала (попробовав сперва
на зуб) высокопробным, хоть и не блестящим, золотом.
Пробыв в этой деревне довольно долгое время, бабушка скопила достаточно
денег, чтобы купить осла и углубиться в пустыню в поисках мест, более
выгодных для погашения долга.
Она ехала на осле в носилках, сооруженных на скорую руку, скрываясь от
оцепенелого солнца под зонтиком со сломанной ручкой, который держала
Эрендира. За ними четверо индейцев несли разобранное на части становище:
циновки, подновленный трон, алебастрового ангела и саквояж с останками
Амадисов. Фотограф ехал на своем велосипеде вслед за караваном, держась,
впрочем, в отдалении и делая вид, будто едет совсем на другой праздник.
Полгода спустя бабушка смогла наконец оценить во всей полноте положение
дел.
- Если так пойдет и дальше, - сказала она Эрендире, - ты рассчитаешься
со мной через восемь лет, семь месяцев и одиннадцать дней.
Закрыв глаза и жуя зерна, хранившиеся в кармане пояса, где лежали также
и деньги, бабушка пересчитала все сначала и уточнила:
- Не считая, само собой, жалованья и еды для индейцев и прочих мелких
расходов.
Следовавшая за ослом Эрендира, изнуренная жарой и пылью, беспрекословно
выслушав бабушкины рассуждения, с трудом сдержала слезы.
- У меня внутри как будто толченое стекло, - сказала она.
- Попробуй уснуть.