"Габриэль Гарсиа Маркес. Скверное время" - читать интересную книгу автора

вздохнула и, уже совсем проснувшись, промурлыкала: "В твоих снах я остаюсь
до самой смерти". Муж не обратил на это внимания. Из ящика шкафа, где
хранились какие-то украшения, женские часики и авторучка, он взял бумажник с
деньгами, вынул из него четыре банкноты и снова положил бумажник на место.
Потом сунул шесть ружейных патронов в карман рубашки.
- Если дождь не перестанет, в субботу не приеду, - сказал он.
Открыв дверь во внутренний двор, он на мгновение задержался на пороге
и, пока глаза его не привыкли к темноте, вдохнул тяжелый, пахнущий грустью
октябрьский воздух. Он еще не закрыл дверь, как в спальне зазвонил
будильник.
Жена соскочила с постели. И пока она не выключила будильник, муж держал
руку на дверной задвижке и тут, впервые за все это утро, в задумчивости
посмотрел на нее.
- Этой ночью мне снились слоны, - сказал он.
Он закрыл дверь и пошел седлать мула.
Под колокольный звон дождь усилился. Промчавшийся понизу порыв ветра
сорвал последнюю увядшую листву с миндальных деревьев на площади. Уличное
освещение уже погасло, но двери домов еще оставались закрытыми. Сесар
Монтеро въехал на муле на кухню и, не спешиваясь, крикнул жене, чтобы та
принесла ему плащ. Сняв из-за спины сложенную двустволку, он прикрепил ее
горизонтально ремнями к седлу. В дверях с плащом появилась жена.
- Пережди, пока не стихнет, - робко предложила она.
Молча он накинул плащ, потом глянул во двор и буркнул:
- До декабря не стихнет.
Она проводила его взглядом до конца крытого перехода. Дождь остервенело
хлестал проржавевшие листы крыши, но муж, несмотря на это, уезжал. Пришпорив
мула, он пригнулся, чтобы, выезжая со двора, не удариться о притолоку ворот.
Сорвавшиеся с карниза крупные, как дробь, дождевые капли расплющились на
широкой спине. С порога, не поворачивая головы, он крикнул:
- До субботы.
- До субботы, - ответила жена.
На площади была открыта только дверь церкви. Сесар Монтеро глянул
вверх - буквально в метре над головой увидел плотное низкое небо.
Перекрестившись, он пришпорил мула так, что тот встал на дыбы и завертелся
волчком на скользкой, как мыло, земле. Тут Сесар Монтеро заметил приклеенный
на двери его дома листок.
Не спешиваясь, он прочел его. Дождевая вода смыла краску, но написанный
кистью, неуклюжими печатными буквами, текст все равно легко можно было
прочесть. Направив мула как можно ближе к стене, Сесар Монтеро сорвал
бумажку и разорвал ее на клочки.
Он хлестнул вожжой мула и пустил его мелкой неспешной рысцой: так тот
способен был выдержать много часов пути. Проехав площадь, Сесар Монтеро
погнал по узкой извилистой улице мимо глинобитных домиков, и, когда
открывались их двери, ему казалось, что из них выскользает жар снов. Пахло
кофе. И только когда последние домики городка остались за спиной, он
развернул мула назад и такой же мелкой и неспешной рысцой вернулся на
площадь и остановился у дома Пастора. Здесь он спешился, вынул ружье и
привязал мула к жерди; это было проделано, как он делал все, без суеты.
Дверь была без задвижки, но снизу ее подпирала громадная раковина.
Сесар Монтеро ступил в полумрак небольшой прихожей. Прозвучала высоко взятая