"Дан Маркович. Паоло и Рем" - читать интересную книгу автора

Дом опустел, дел никаких, а картины Рем летом не писал. Так что
предстояло дело. Важное. Пора выполнить обещание, сходить к Паоло.
Надо, надо сходить... Ведь давно собираешься, и все никак, да?
Так что, наконец, решился пойти. Но прежде надо бы поесть, а как же...

x x x
Он делал это в любое время, когда ему хотелось, или предстояло что-то
трудное решить.
Повернул обратно, вошел в дом, спустился в погреб и притащил оттуда
кусок копченого мяса, был у него хлеб и немного отварной картошки. Он
отрезал толстый ломоть мяса, неторопливо жевал его, закусывая хлебом, макал
картофелины в кучку серых кристалликов на плоской тарелке. Взгляд его
блуждал по большой полутемной комнате, из углов свисала паутина, по столу
сновали тараканы...
На столе большая бутылка темнозеленого стекла, с серебряной наклейкой,
в ней немного вина, он знал об этом, и ему казалось, что он видит
красноватый слой около дна, но через толстую темную стенку он видеть не мог.
Рядом с бутылкой лежала большая тарелка, желтоватый старый фаянс, тут же
стояла граненая рюмка, в ней остатки вина, и этот коричневато-красный слой
он видел точно; красноватые и розовые, фиолетовые отблески падали на
тарелку, тонули в глубине бутылочной тени... На край стола небрежно брошено
кухонное полотенце, серое, с красноватыми нитями, которые едва проявлялись
на грязной ткани, но явственно торчали на краях, вылезали тонкими путаными
линиями...
Он смотрел и не видел, жевал мясо, лихорадочно думая, что бы еще взять
с собой, показать Паоло... Он сумеет показать, небрежно швырнет на пол свои
холсты, как шкуры убитых животных - "вот!" - и Паоло в безмолвном восхищении
разведет руками и скажет - "Вы мастер! Мне нечему вас учить!" И тут же
понимал, что никогда так не скажет этот сухой вежливый старик, и хуже всего
будет, если он неторопливо, слегка сквозь зубы, как обычно, говорили, он
делал - процедит - "Неплохо, неплохо... А где Вы учились? И главный,
коронный вопрос Паоло:
- И вы, конечно, не были в Италии?

x x x
Нет, в Италии не был, а учился у бродячего мастера из далекой страны,
где холод и голод, люди ходят в шкурах, есть единственный город, на холме,
огороженный высокими каменными стенами, построенный завоевателями, коренных
жителей туда не пускают... Выдумки, конечно, но так он представлял себе
родину Зиттова, по слабым намекам, отдельным словам. Тот не любил
вспоминать, что оставил, и не захотел объяснить причину возвращения, ради
чего же стоило повернуться спиной, удрать из сытой, спокойной, умной страны,
где народ научен читать и писать и даже покупает картины, чтобы повесить их
в кухне или в столовой, где сосредоточенно и важно едят, много и сытно, и
горды плодами своего труда...
Нет, не был, не учился. Паоло поднимет брови, невысокий, худощавый, с
большим выпуклям лбом, живыми карими глазами, чуть потускневшими, но еще
довольно яркими, всегда тщательно одетый, в штанах до колена, в плотно
натянутых на ноги темно-красных чулках, в щегольских башмаках с большими
бронзовыми пряжками и толстыми подошвами... щеголь, гордый своим богатством,