"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

Вода Квихпака колыхалась у их ног, когда они провожали молодого
индейца. Тот, перед тем как сесть в лодку, выдернул из мочки синюю шерстяную
нитку; он исполнил то, что было повелено ему. Солнечные лучи освещали реку.
Индейская лодка качалась на горбатых волнах, гребни волн были то
золотые, то темные. Посланец из Бобрового Дома ловко работал двухлопастным
веслом.
- Ну вот и все, - сказал Загоскин, когда индейский челнок исчез за
поворотом реки.
- Слушай! - промолвил Кузьма, подняв палец. Звуки серебряных труб
проносились высоко в небе: с юга летели лебеди.
- Мы живы, Белый Горностай, и слушаем лебедей... Помнишь, как мы с
тобой погибали в метели? Можешь сердиться на меня - знаю, что ты не любишь
этих речей, но, клянусь святым Николой, я не могу понять, что творится в
Бобровом Доме. Когда Ке-ли-лын отняла власть у тойона, молодые индейцы стали
свататься к ней, но она не смотрит ни на кого. Вот этот мальчик, добытчик
трех медвежат, жаловался мне: он пробовал ее как-то обнять, но она ударила
его тупым концом копья так, что он еле устоял на ногах...
Кузьма испытующе посмотрел на своего друга. Лицо русского было спокойно
и щеки гладки, как камни. Шрам, полученный в деле при Куринской банке, белел
пол глазом. И в серых глазах Загоскина индеец Кузьма не мог прочесть на этот
раз ничего.


[Image005]


[Image006]


ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Старый индеец знал, что им придется проплывать мимо Бобрового Дома.
Сверкающая вода Квихпака обнимала их лодку; индеец сидел на корме и то и
дело вычерпывал воду берестяным ковшом; ноги путников промокли, и Кузьма
даже начал кашлять. Чтобы прогнать кашель, он решил беспрерывно курить.
В эти дни Кузьма сделался задумчивым. На привале при свете костра он
сосредоточенно разглядывал следы старых ран на груди и руках. Летопись
простой и трудной жизни! Кузьма объяснял Загоскину значение этих знаков.
Узловатый шрам у третьего ребра - память о том, как Кузьма еще подростком
вздумал приручать молодого лося. Длинная борозда возле ключицы - след от
копья эскимоса. На руке круглый белый знак, как бы разделенный внутри на
лепестки, оставлен стрелой индейца с острова Ванкувер. Кузьма тогда выдернул
наконечник каменной стрелы вместе с мясом, затем вложил мясо обратно в рану
и затянул пораненное место тугой повязкой. Кожа приросла. Рана эта была
получена, когда Кузьма ездил с отрядом русских промышленников в залив Св.
Франциска.
Особенно любил он показывать рубец от медвежьего когтя на предплечье. В
рубец можно было вложить палец.
- Смотри, сколько у меня рубцов, Белый Горностай, - с гордостью сказал
Кузьма. - А у тебя только один. На бедре у меня есть еще знак - орлиная