"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

вырезанные из пластин мамонтовой кости, целовались друг с другом, костяной
кит шевелил широким хвостом.
Загоскин сидел на нарах кажима возле самой стены, украшенной березовыми
ветвями. Рядом с ним стояла большая резная чаша с морошкой, сдобренной
китовым жиром, деревянные блюда с вареным мясом бобра, студнем из ластов
сивуча и квашеной рыбой.
Индеец Кузьма с таинственным видом два раза уходил вместе с именинником
в темный угол кажима и, побыв там, приходил заметно повеселевшим. Очевидно,
они пили там дурманящую влагу, перегнанную из "сладкой" травы.
Загоскину ее предлагать не решались. Придя оттуда в последний раз,
Кузьма так расчувствовался, что снял с морщинистой шеи свой старый медный
крест, надетый еще отцом Ювеналием, и подарил его имениннику. Потом Кузьма
запел протяжным голосом песню "В осемьсот третьем году на Кадьяке-острову",
когда-то сложенную русскими промышленниками в честь Александра Баранова.
Губы индейца были желты от морошки.
Вскоре Кузьма захрапел, сидя на нарах. Он не видел, как эскимосы, надев
шляпы из дерева и пестрые маски, начали пляску в честь гостей.
К концу праздника Загоскин велел всем своим новокрещенам принести к
нему костяные дощечки, заменяющие людям кан-юлит календари. Справившись в
святцах, Загоскин показал на отверстия дощечек, которые соответствовали дням
будущих именин каждого из эскимосов. К всеобщему восторгу, праздники должны
были следовать один за другим. Эскимосы замазали красной краской дни именин
на своих календарях...
Так Загоскин даровал право на день веселья людям, справлявшим только
праздник мертвых.
Ночью при свете жировика Загоскин записывал в дневник свои наблюдения
за жизнью приморского народа кан-юлит.
"В сих дикарях явственна натура человеческая, - писал он. - Подобно нам
они слагают песни и создают художества. Им свойственны зачатки наук, понятие
об устройстве общества. Шаманка, одетая в звериные шкуры, пела мне о славе
предков. Не так ли слагалась "Илиада" и другие великие творения?
Суровая природа дает им средства для жизни и пропитания. Одеяния из
рыбьих кож, сети, сплетенные из тонких ремней, костяные орудия, драгоценный
мех - обычны для гиперборейцев. Горностаева мантия ниспадает с плеч здешней
красавицы..."

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Наутро Загоскин и Кузьма собрались в дальнейший путь к Колмаковскому
редуту. Им дали крепкую байдару из шкур морского льва, припасов на дорогу и
толстые ремни для того, чтобы тащить байдару против течения. Проколотая
иглой дикобраза ступня давала Загоскину знать о себе. Он шел вдоль берега
Кускоквима, прихрамывая и часто оступаясь. Шелестели мутные воды быстрой
реки. Ее правый, нагорный берег слагался из гранита, левый был ровен. Этим
берегом и шли путники.
Дорогу им пересекали горные ручьи, стремящиеся в реку с каменных
кряжей. Из черных лесов тянуло сыростью. Под ногами трещали крупные листочки
слюды, блестевшей на солнце, как чешуя. Нередко над речной тропой были видны
свисавшие с ветвей деревьев петли для лова лосей и оленей. На пригорках
стояли ловушки на росомах, разукрашенные причудливыми и яркими узорами. По