"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

ночам, когда от холодной росы у Загоскина ломило руки и ноги, бобры
поднимали таинственную возню у своих плотин. Они били хвостами по воде,
отряхивались и снова с шумом падали в воду.
Воспоминания о троицыне дне жили в сердце Загоскина. В день крещения
эскимосов он записал в своем дневнике:
"Не верю, чтобы человек мог быть вполне космополитом; всегда останутся
в нем чувства или впечатления, которые в дни, подобные нынешнему, так
сильны, что навевают невообразимую тоску, какое-то особенное стеснение
сердца. Нужно только пробудить это чувство хоть каким-нибудь маловажным
обстоятельством. Не правда ли, господа путешественники?.."
Земля народа кан-юлит кончилась. Дальше лежали дебри, населенные
инкиликами, так кан-юлиты называли все племена, живущие в глубине материка.
К инкиликам можно было причислить и краснокожих индейцев, называвших себя
ттынайцами, и индейцев, смешавшихся с эскимосами и принявших обычаи
последних.
Кузьма негодовал, когда Загоскин расспрашивал его о племени юг-ельмут.
- Нет, это не наше племя, русский тойон! Ведь они, как и кан-юлиты,
живут в подземных норах, моются мочой и едят только тюлений жир. Они - не
воины. Их дело караулить нерпу. Вот ттынаи - это наш народ!
Байдара подпрыгивала на камнях, застревала в подводных корягах. Нередко
ее относило сильным течением.
- Ничего, Белый Горностай, - утешал Загоскина индеец, - нам бывало во
много раз хуже. Потерпи. Скоро будет редут... Но откуда к нам все время
наносит гарь? Вот уже второй день, как у меня ноздри болят от дыма.
Кузьма оказался прав, хотя Загоскин и не чувствовал никакого запаха
гари. Колмаковский редут внезапно предстал перед ними, когда путники, волоча
байдару, шли вдоль кромки густого чапыжника, близко подошедшего к реке.
Низкий синий дым застилал большое пространство вокруг редута, и временами
Загоскину и Кузьме приходилось шагать по теплой золе. Устье бобровой речки
Квыгым напротив крепости было окутано дымом, синие клочья цеплялись за
низкие кровли изб.
Загоскин выстрелил вверх из пистолета.
Из ворот редута навстречу пришельцам поспешил сам Лукин.
- Господин Загоскин? - спросил невысокий плотный человек, по виду
креол. - Мы уже про вас прослышаны. Милости просим. Я - здешний управитель
Лукин. Пожар тут у нас. Извините, малость лес горит. Плотник наш вздумал
бобра на окорок опаливать, да костра не залил. Ну, оно и полыхнуло, изволите
видеть. Третий день горим. А плотника я по-свойски поучил, как Александр
Андреич нас учил, бывало... - Лукин засмеялся.
Вот он какой - один из первых покорителей Аляски! О Лукине ходило много
разговоров. Он потерял отца во время нападения индейцев на Якутат в 1806
году, и его взял к себе на воспитание Александр Баранов, первый главный
правитель Русской Америки. Потом Лукин был переводчиком в материковой
экспедиции храброго Васильева. Он был пионером Кускоквима, так же как и
креолы Малахов, Колмаков и Глазунов. Лукин основал здесь "одиночку" и
поселился в ней, окруженный враждебным племенем.
Однажды к Лукину пришли вооруженные индейцы. Они явно хотели
разделаться с креолом. Но Лукин не растерялся. Он выбрал самого рослого
индейца с лицом, измазанным графитовой пылью, с волосами, осыпанными орлиным
пухом, схватил его за плечи, повернул и выкинул за двери. Посрамленный