"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

- Ну, вот мы и дома, - сказал Загоскин, когда они съехали с корабля на
берег. - Кузьма, пока не будет распоряжения главного правителя, ты будешь
жить у меня.
Обитатели Ситхи с удивлением разглядывали их. Кузьма с длинным копьем и
двумя ружьями за плечами шел впереди. За ним, припадая слегка на правую
ногу, брел Загоскин. Шествие замыкал алеут, которого они наняли на берегу
нести вещи. Они миновали приморский поселок, школу и церковь и зашли в
ворота Средней крепости. Вот и большой деревянный дом, где жили холостые
мореходы, мелкие чиновники и выслужившиеся промышленные.
- Сюда, Кузьма! - Загоскин открыл двери большой и светлой кухни. -
Здравствуй, Таисья Ивановна, - сказал он громко. - Заждались, поди?
- Ах, батюшки! Никак, Лаврентий Алексеич! Бог ты мой! Я сейчас... Уж и
не чаяла дождаться.
- А я взял да и приехал, Таисья Ивановна. Тепло тут у вас, хорошо.
Солнце светит...
- Ну, дай я на тебя посмотрю! - Высокая пожилая женщина с добрым лицом
подошла к Загоскину и всплеснула руками. - Да вы ли это, Лаврентий
Алексеич? - промолвила она тихо и отступила назад. - Что с тобою только
сделали, Лавруша? - спросила она и опустилась на лавку. - Нет, непохожий,
вовсе не тот. И в глазах веселья нет, - женщина вдруг залилась слезами. -
Худой, страшенный, ровно индиан - весь в шкурах, не мылся, поди, долго?
- Все бывало, - весело сказал Загоскин и прошелся по кухне.
- Да ты еще и хромой, - сказала женщина, вытирая слезы. - Ранили или
зашиб чем?.. Иглой, говоришь, проколол?.. Вот страсти какие! Завтра к лекарю
сходи. Ну, тебе комнату твою открыть? Сейчас открою, там все в порядке,
никого не пускала. А ты что стоишь, словно идол? - вдруг напустилась она на
Кузьму. - Ишь какой страхолюдный, рогатину свою в дом затащил, не спросясь.
Иди в сени ее поставь, в угол. Где это вы, Лаврентий Алексеич, такое пугало
достали? Палку в губу застремил и думает, что очень даже хорошо.
Кузьма, ворча, вынес копье из кухни.
- Ты его не обижай, - сказал Загоскин. - Он мне, Таисья Ивановна, жизнь
спас.
- А он язычник? - спросила женщина.
- Нет, крещеный.
- Что крещеный, это хорошо, а зачем у него палка в губе? Срам один
смотреть. И рогатину за собой таскает. А может, и ничего человек, даром что
из индиан. Ну, я тебе верю. Как звать-то его?
- Кузьмой.
- Имя хорошее. А что он - у тебя будет жить? - Пока поживет. Ты его,
говорю, не обижай.
- Обижать зря не буду. Только пусть воронам не молится. А то я индиан
знаю - в церкви лоб себе расшибает при народе, а потом на ворона глядит
умильно и творит языческую молитву. Тьфу!
- Вот сама увидишь - у него святой Никола с языка не сходит.
- Ну ладно, пусть живет: чай, не язычник. Пойдем жилье твое отомкнем.
В прохладной комнате Загоскина темнели полки с книгами, висели пестрые
карты.
- Все так, как при вас было, Лаврентий Алексеич. Пусть ваш индианин
вещи заносит. А я пойду, у меня делов на кухне много.
- Посиди немного, Таисья Ивановна. Ты мне скажи, как у тебя дело-то,