"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

приказал Таисье расписаться в том, что ей объявлено решение Компании. По
неграмотности вдовы расписался за нее толмач Калистрат, а Таисья Ивановна,
заплакав, отправилась домой...
И вот сколько уж лет подряд она живет мечтой получить вдовьи деньги от
Компании, построить домишко у Средней крепости, завести огород и
продовольствовать мореходов с кораблей. Руки у Таисьи Ивановны были золотые.
Если у нее спросить - она показала бы письменные свидетельства, выданные ей
в разное время разными людьми: флота мичман Завалишин пишет об отличной
починке парадного мундира, Кюхельбекер со шлюпа "Аполлон" - о кушаньях
отменного качества, кои готовила вдова слесаря Головлева. И Баранов
Александр Андреевич выдал ей свидетельство о том, что засолку семги для
подарка королю сандвичскому Томеомео производила именно женка ремесленного
человека Таисья Головлева. Ох, как давно это было!.. Не помогла Таисье
барановская бумага: помянуто только в ней, что Головлев был ремесленный
человек, а сколько лет служил и где - не было указано. Монаху Гермогену на
Хвойный остров Таисья Ивановна с оказией как-то поясок шелковый своего
рукоделья посылала, думала, что отшельник смягчится и напишет ей
подтверждение о муже. Но Гермоген Кадьякский поясок вернул и сказать велел,
что мирских даров, особливо от женщин, он не приемлет, потому в них соблазн
сокрыт. Одно теперь оставалось Таисье Ивановне - на картах гадать о своем
заветном деле. И выпадать стал все денежный интерес от трефового короля из
казенного дома. "Трефовый король, известно, военный и под Павла Степаныча
Нахимова весьма подходит", - думала Таисья.
...Закончив хлопоты по кухне, Таисья Ивановна постучала в дверь
Загоскина. Она застала его и Кузьму за разборкой вещей, привезенных из
похода. Загоскин с видимым удовольствием раскладывал бумаги по ящикам
стола. - Я вам поесть сготовила, Лаврентий Алексеич, - сказала Таисья. -
Пусть ваш индиан чуть погодя на кухню зайдет за подносом. Грузди якутатские
соленые, очень замечательные, наважка жареная да вареная треска. Малины с
островов мне индианские женки наносили, поешьте с богом. Не знаю, много ли
картошки этот год у нас уродится, а так все есть. И мясо скоро будет,
промышленные в горы за дикими баранами идти собираются. У главного правителя
пир какой был! - внезапно вспомнила Таисья. - Гости были из Гудзонской
компании, кораблем приходили. Из пушек палили, музыка была. Меня стряпать на
Кекур вызывали, два дня я от плиты не отходила. Рома, вина там сколько
выпили - не счесть. Какой-то главный был вроде как из военных. Правитель наш
очень обходителен с ним был. Да, ведь чуть не забыла! Калистрат-толмач сюда
от правителя приходил и тебе передавал, что, мол, когда Загоскин явится,
пусть сам к правителю не идет, а ждет, когда вызовут. И еще наказывал,
чтобы, как ты приедешь, то беспременно бы на бумагу списал, как есть полно и
по порядку, - где был, что видел - всю путешествию свою, ни одного дня не
упустив. И так Калистрат передавал, что если не сделаешь такой бумаги, то
будет строгое взыскание. А без бумаги на Кекур не приходить. Калистратка
долго тут у меня сидел, все похвалялся, что ему награда скоро выйдет.
Вздорный толмачишко, не люблю я его. А знает он много, - продолжала Таисья
Ивановна, - все с писарями вокруг начальства: не без того, конечно, чтоб на
ушко о других людях не сказать. И что-то он на тебя, Лаврентий Алексеич,
плетет, а что точно - я понять никак не могла. Я ему, ироду, рому поднесла,
было у меня малость сбережено - выспросить хотела. Но он хитер, затаился и
ничего не объяснил. Обмолвился только так, что знает про тебя важное дело,