"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

но оно есть военная тайна. Дурак и уши холодные, прости господи! Тайна та
известна правителю, попу Якову, сержанту при батарее Левонтию да ему,
Калистратке. Я его тогда сразу прогнала. Он рассерчал и говорит: "Припомнит
господин правитель индианский набег твоему Загоскину..." Я на его
напустилась, а Калистратка все одно твердит про какой-то набег. "Что же
мы, - я его спрашиваю, - про набег этот не знаем?" Он и отвечает: "Набег
тайный был и отражен был тайно; никто об этом не знал и знать не будет". Ну,
я тогда его отсюда и понужнула! "Уходи, говорю, пока помелом по спине не
получил, а то я сейчас тебя сама к их высокоблагородию на Кекур сведу. Там
тебе пропишут ижицу, как болтать да людей запутывать". Ну, Калистратка шапку
в охапку и убрался...
- Ерунда какая-то, - сказал Загоскин. - Что ты его, Таисья Ивановна,
слушала? Он, наверно, до тебя где-нибудь рому хватил. Ты лучше погляди -
камень какой с неба упал, а мы с Кузьмой его нашли. - Он поставил осколок
Юконского метеорита на стол, рядом с чернильным прибором.
- Неужто с неба? - всплеснула руками Таисья. - У нас меж народа
загадывают что-нибудь, как падучую звезду видят... А что я спросить хочу у
тебя, Лаврентий Алексеич: вы как думаете, на картах все интерес от трефового
короля выпадает? Ну, пусть король - господин Нахимов будут, так ведь они ж
на корабле, а мне выходит казенный дом. Вот если бы корабль какой-нибудь в
картах означался, а то - казенный дом.
- Наверно, Морской штаб, - улыбнулся Загоскин.
- Вот и я так думаю, - обрадовалась Таисья Ивановна. - Погоди-ка, я
сейчас в кухню выйду. И ты пойдешь со мной, - сказала она Кузьме.
Они вернулись вместе. Кузьма нес поднос с едой, а женщина - какой-то
белый сверток.
- Правителю будешь писать, так возьми. Штурман Кашеваров мне подарил, у
меня еще есть. - Таисья протянула Загоскину большой лист гербовой бумаги.
- Спасибо, Таисья Ивановна, не нужно. Я и на простой, - растроганно
сказал Загоскин, - Добрый ты человек!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Так началась жизнь Загоскина в Ново-Архангельске. Привычка к
странствиям долго властвовала им: он не мог заставить себя переменить свой
наряд на обычный. Поверх чистой рубахи Загоскин по-прежнему надевал куртку
из оленьей замши. Но бороду он сбрил, постриг волосы и сразу помолодел лет
на десять. Он с каким-то исступлением принялся за работу. Кроме доклада
главному правителю, Загоскин написал в течение каких-нибудь нескольких дней
"Заметки о краснокожем племени ттынайцев в верховьях реки Квихпак". На листе
бумаги были записаны темы ближайших работ: "Описание полуподземных жилищ
приморского народа кан-юлит", "Краткая история Михайловского редута",
"Приливы в дельте Квихпака"... Работал Загоскин больше ночами, когда в доме
все спали и Кузьма не надоедал ему вечными своими заботами. Старый индеец
подружился с Таисьей Ивановной; он колол ей дрова, ходил за водой на колодец
к подножию Кекура. Женщина отучила Кузьму от привычки носить с собой всюду
копье.
- Ты ведь на колодец идешь, а не куда-нибудь в лес, - говорила она. -
Никто рогатину твою не украдет из сеней, пусть там стоит. Палку-то из губы
вынимай хоть при мне да когда пьешь или ешь чего... Грех один с тобой,