"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу авторано оно есть военная тайна. Дурак и уши холодные, прости господи! Тайна та
известна правителю, попу Якову, сержанту при батарее Левонтию да ему, Калистратке. Я его тогда сразу прогнала. Он рассерчал и говорит: "Припомнит господин правитель индианский набег твоему Загоскину..." Я на его напустилась, а Калистратка все одно твердит про какой-то набег. "Что же мы, - я его спрашиваю, - про набег этот не знаем?" Он и отвечает: "Набег тайный был и отражен был тайно; никто об этом не знал и знать не будет". Ну, я тогда его отсюда и понужнула! "Уходи, говорю, пока помелом по спине не получил, а то я сейчас тебя сама к их высокоблагородию на Кекур сведу. Там тебе пропишут ижицу, как болтать да людей запутывать". Ну, Калистратка шапку в охапку и убрался... - Ерунда какая-то, - сказал Загоскин. - Что ты его, Таисья Ивановна, слушала? Он, наверно, до тебя где-нибудь рому хватил. Ты лучше погляди - камень какой с неба упал, а мы с Кузьмой его нашли. - Он поставил осколок Юконского метеорита на стол, рядом с чернильным прибором. - Неужто с неба? - всплеснула руками Таисья. - У нас меж народа загадывают что-нибудь, как падучую звезду видят... А что я спросить хочу у тебя, Лаврентий Алексеич: вы как думаете, на картах все интерес от трефового короля выпадает? Ну, пусть король - господин Нахимов будут, так ведь они ж на корабле, а мне выходит казенный дом. Вот если бы корабль какой-нибудь в картах означался, а то - казенный дом. - Наверно, Морской штаб, - улыбнулся Загоскин. - Вот и я так думаю, - обрадовалась Таисья Ивановна. - Погоди-ка, я сейчас в кухню выйду. И ты пойдешь со мной, - сказала она Кузьме. Они вернулись вместе. Кузьма нес поднос с едой, а женщина - какой-то - Правителю будешь писать, так возьми. Штурман Кашеваров мне подарил, у меня еще есть. - Таисья протянула Загоскину большой лист гербовой бумаги. - Спасибо, Таисья Ивановна, не нужно. Я и на простой, - растроганно сказал Загоскин, - Добрый ты человек! ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Так началась жизнь Загоскина в Ново-Архангельске. Привычка к странствиям долго властвовала им: он не мог заставить себя переменить свой наряд на обычный. Поверх чистой рубахи Загоскин по-прежнему надевал куртку из оленьей замши. Но бороду он сбрил, постриг волосы и сразу помолодел лет на десять. Он с каким-то исступлением принялся за работу. Кроме доклада главному правителю, Загоскин написал в течение каких-нибудь нескольких дней "Заметки о краснокожем племени ттынайцев в верховьях реки Квихпак". На листе бумаги были записаны темы ближайших работ: "Описание полуподземных жилищ приморского народа кан-юлит", "Краткая история Михайловского редута", "Приливы в дельте Квихпака"... Работал Загоскин больше ночами, когда в доме все спали и Кузьма не надоедал ему вечными своими заботами. Старый индеец подружился с Таисьей Ивановной; он колол ей дрова, ходил за водой на колодец к подножию Кекура. Женщина отучила Кузьму от привычки носить с собой всюду копье. - Ты ведь на колодец идешь, а не куда-нибудь в лес, - говорила она. - Никто рогатину твою не украдет из сеней, пусть там стоит. Палку-то из губы вынимай хоть при мне да когда пьешь или ешь чего... Грех один с тобой, |
|
|