"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

никакого расстройства не допущать... А ты им все чувства разобьешь.
- Эх, пропустить малость... Пальцы мозжат. У тебя, Таисья Ивановна,
ничего нет согреться? Да перестань ты, богом молю!
- В аду тебя черти согреют. Не перестану!
- Да разве это караул? - с чувством спросил сержант, возвысив голос. -
Это не караул, а забава детская. Вот когда был я при Петровскозаводских
казаматах - там действительно караул. Шестьдесят четыре нумера, на каждом
нумере решетки железные, вход ночью на четыре замка запираешь. В кордегардии
насупротив казаматов бойницы понаделаны, чуть что непорядок - и стрельба
фрунтом беглым огнем. Строгость! Идешь в караул, и ежели у тебя не токмо что
оружия, а амуниция не в аккурате, то тебя господин плац-майор беспременно
бьют по морде. Я там еще нижним чином был, девять зубов оставил и сержанта
получил. Вот это, я скажу, караул.
- А в казаматах-то кто сидел? Воры или убийцы? - Не воры, а
государственные преступники, все больше из господ, - офицеры и флотские, и
иные. Много, говорю, - шестьдесят четыре нумера. Всех теперь и не упомню.
Ну, господин Завалишин, Кухенбекен, Торсон, Пущин Иван Иваныч, Бестужевы
господа... Всех я их отлично знал, и они меня небось помнят.
- Ох, боже ты мой! - вскричала Таисья Ивановна. - Завалишин, говоришь?
Они из себя какие - росточка малого?
- Да, невысокие...
- Из моряков?
- Флотские.
- А звать не Дмитрий Иринархович?
- Именно. Да ты нетто их знала?
- Как не знать, бог ты мой! Завалишин с господином Нахимовым в
Ново-Архангельск на фрегате приходили, у меня бывали. Я им мундир починяла
еще. А были в тот год, когда индиане на огороды нападение сделали и
преосвященный тогда же в Ситху прибыл. А зимовать господин Завалишин ходили
в Сан-Франциску. Помню я, как они мне из форта Росс виноградную ягоду
привезли; там наши русские попервости виноград сняли, - умилилась Таисья
Ивановна. - Ягоды отдали мне, помню, и говорят: "Утешайся, Таисья, от своей
горькой жизни". Уважительные очень люди были... А Кухенбекен? Росту
высокого, лысоватый? Тоже знала, со шлюпа "Аполлона" лейтенант... А где же
они теперь?
- Известно где - на поселении. Кандалы с них сняли и разослали в города
и деревни - жить трудами рук своих.
- Ирод ты, Левонтий! - сквозь слезы выговорила женщина. - Даром что ты
безответный такой, а грех большой на душу принял. Таких людей караулил! Да
как тебе не совестно было, как у тебя душа не сгорела, глаза твои не
лопнули! То-то они у тебя повыцвели - поди, стыдно на божий свет глядеть. А
я про Завалишина дознаться ничего не могла; три года ему отсюда писала про
свое дело, чтобы в Питере отхлопотал. Как пойду на кругосветный корабль с
письмом, так мне и говорят: "Нет такого в столичном городе Петербурге", а
потом и вовсе гнать стали. И что это такое? Как человек справедливый и с
понятием - так его в казамат!
- Ты смотри, баба, с такими речами! - захорохорился сержант. - Знаешь,
что я по присяге должен сделать? Про такие твои слова сказать Калистрату, а
он доложит их высокоблагородию, а господин главный правитель отпишет
министру, а министр - царю. А государь император прикажет сенаторам сыскать