"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автораникакого расстройства не допущать... А ты им все чувства разобьешь.
- Эх, пропустить малость... Пальцы мозжат. У тебя, Таисья Ивановна, ничего нет согреться? Да перестань ты, богом молю! - В аду тебя черти согреют. Не перестану! - Да разве это караул? - с чувством спросил сержант, возвысив голос. - Это не караул, а забава детская. Вот когда был я при Петровскозаводских казаматах - там действительно караул. Шестьдесят четыре нумера, на каждом нумере решетки железные, вход ночью на четыре замка запираешь. В кордегардии насупротив казаматов бойницы понаделаны, чуть что непорядок - и стрельба фрунтом беглым огнем. Строгость! Идешь в караул, и ежели у тебя не токмо что оружия, а амуниция не в аккурате, то тебя господин плац-майор беспременно бьют по морде. Я там еще нижним чином был, девять зубов оставил и сержанта получил. Вот это, я скажу, караул. - А в казаматах-то кто сидел? Воры или убийцы? - Не воры, а государственные преступники, все больше из господ, - офицеры и флотские, и иные. Много, говорю, - шестьдесят четыре нумера. Всех теперь и не упомню. Ну, господин Завалишин, Кухенбекен, Торсон, Пущин Иван Иваныч, Бестужевы господа... Всех я их отлично знал, и они меня небось помнят. - Ох, боже ты мой! - вскричала Таисья Ивановна. - Завалишин, говоришь? Они из себя какие - росточка малого? - Да, невысокие... - Из моряков? - Флотские. - А звать не Дмитрий Иринархович? - Именно. Да ты нетто их знала? Ново-Архангельск на фрегате приходили, у меня бывали. Я им мундир починяла еще. А были в тот год, когда индиане на огороды нападение сделали и преосвященный тогда же в Ситху прибыл. А зимовать господин Завалишин ходили в Сан-Франциску. Помню я, как они мне из форта Росс виноградную ягоду привезли; там наши русские попервости виноград сняли, - умилилась Таисья Ивановна. - Ягоды отдали мне, помню, и говорят: "Утешайся, Таисья, от своей горькой жизни". Уважительные очень люди были... А Кухенбекен? Росту высокого, лысоватый? Тоже знала, со шлюпа "Аполлона" лейтенант... А где же они теперь? - Известно где - на поселении. Кандалы с них сняли и разослали в города и деревни - жить трудами рук своих. - Ирод ты, Левонтий! - сквозь слезы выговорила женщина. - Даром что ты безответный такой, а грех большой на душу принял. Таких людей караулил! Да как тебе не совестно было, как у тебя душа не сгорела, глаза твои не лопнули! То-то они у тебя повыцвели - поди, стыдно на божий свет глядеть. А я про Завалишина дознаться ничего не могла; три года ему отсюда писала про свое дело, чтобы в Питере отхлопотал. Как пойду на кругосветный корабль с письмом, так мне и говорят: "Нет такого в столичном городе Петербурге", а потом и вовсе гнать стали. И что это такое? Как человек справедливый и с понятием - так его в казамат! - Ты смотри, баба, с такими речами! - захорохорился сержант. - Знаешь, что я по присяге должен сделать? Про такие твои слова сказать Калистрату, а он доложит их высокоблагородию, а господин главный правитель отпишет министру, а министр - царю. А государь император прикажет сенаторам сыскать |
|
|