"Стивен Марлоу. Риск - мое призвание ("Честер Драм") " - читать интересную книгу автора

девчонка умела драться, как мужчина. Только необходимость заставила ее в
конце концов раскрыться - но это, конечно, не то, что вам нужно.
- Нет, прошу вас, продолжайте. Здесь важна каждая деталь.
- Эти близнецы всегда были неразлучны. Много времени они проводили
вместе в Баварских Альпах, а после войны в течение некоторого времени
скрывались там. Вы, наверное, гадаете, откуда я все это знаю? Мне это
известно от самого Зигмунда. Ах, этот Зигмунд... руки, словно тиски, и...
- Но вы сказали, что...
- Я не испытываю ненависти к ним обоим. Я ненавижу лишь ее. Зигмунда
мне жалко. Во всех других отношениях он muco hombre*. Я не была его первой
любовью, а очень хотела бы ею быть. Зов первой любви, знаете ли, всегда
настолько силен... Я вспоминаю Мюнхен и мальчика с мраморной кожей,
сложенного, как Аполлон. Ах! Но я не была у Зигмунда первой женщиной. Его
сестра, когда узнала про нас, была, как фурия. Она застала нас здесь, в этом
самом доме. У меня до сих пор остался шрам от удара ножом, который она
нанесла мне пониже левой груди. Дюймом бы глубже и...
______________
* Настоящий мужчина (исп.).

Вили явно выдохлась и с каким-то безразличием закончила:
- Эти двое, они не только брат и сестра. Они - любовники, и этого
достаточно, чтобы у вас волосы на голове зашевелились. Мне еще повезло, что
я осталась жива.
Я не знал, верить ее рассказу или нет. Вряд ли это имело в тот момент
значение, но се силы были явно на исходе. Она плюхнулась в мягкое кресло,
утонув в нем всем своим грузным телом, и разрыдалась. Голова ее содрогалась,
по щекам градом катились крупные слезы. Сквозь рыдания она выговорила:
- Ну так... как насчет Марии?
- Как-нибудь в другой раз, - пообещал я.
Когда я уходил, она сидела в той же позе. Хотелось бы мне знать,
повезло ли Бронфенбреннеру больше, чем мне.


Глава 9

Насколько Бронфенбреннер был удачливее меня, я узнал после того, как в
одиночестве пообедал у себя в гостинице. Вечер был жарким и душным, и воздух
прилипал к телу, словно память об утраченной любви. Я немного прогулялся по
берегу, слушая звуки реки и стараясь ощутить ночной бриз в темных и
безмолвных вязовых рощах. Когда я вернулся в "Хоф" и уселся в темном номере
на кровать, компанию мне составила бутылка "Мартеля", которую я бережно
держал на коленях.
Я размышлял о Пэтти Киог и пытался представить, где она могла быть в
это время. Трижды приложившись к бутылке с "Мартелем", я поклялся себе, что
никогда в жизни больше не буду брать дел для расследования за границей, хотя
прекрасно знал, что все равно нарушу эту клятву. В дверь номера постучали, я
открыл и обнаружил перед собой жену консьержа.
- Вас просят к телефону, Herr Драм, - сказала она. Я вышел из номера,
спустился по лестнице и вслед за ней проследовал через вестибюль к стойке
портье, где и стоял телефон.