"Стивен Марлоу. Риск - мое призвание ("Честер Драм") " - читать интересную книгу автора

Они придут за тобой, как пить дать. И будут готовы навесить на тебя все
дела, которые творятся в Бонне. Ты силой взял на мушку Вильгельма Руста и
его телохранителей. Ты лишил двух сотрудников безопасности их оружия для
того, чтобы они были беспомощными при нападении на лодку. Что, естественно,
делает тебя соучастником этого нападения".
Возможно, я должен был облегчить им задачу, сдаться службе безопасности
в Бонне, улыбаться им своей самой доброжелательной, самой умильной и медовой
улыбкой и честно рассказать все, что мне известно. Но был уже почти час
ночи. Я был, словно выжатый лимон, и нуждался в отдыхе. Поспав немного, я
буду соображать лучше. Я налил еще полстакана "Мартеля" и медленно выпил его
под еще одну сигарету. Внизу в вестибюле гостиницы визгливо смеялась
женщина.
Ладно. Поспи, пока есть такая возможность. Если они не придут за тобой
рано утром, ты пойдешь туда сам.
Мне снилось, что я опять нахожусь в лодке Вильгельма Руста. Женщина с
контральто была голой, а я держал автомат. Но до того, как я выстрелил, его
ствол скрутился вроде лакричной палочки. Фрейд был бы в восхищении.
Ребята из службы безопасности пришли за мной в четверть третьего.


Глава 3

Они спросили: "Вы - Драм?", я ответил утвердительно. И вот уже сквозь
туман по дороге вдоль берега реки мы мчались в Бонн на черном лимузине
"Мерседес-Бенц", который стоил никак не меньше пятнадцати тысяч немецких
марок. Один из них сидел рядом с водителем. Ладонь парня, что расположился
рядом со мной на заднем сиденье, мягко облегала рукоятку и спусковую скобу
"Люгера", покоившегося на его коленях. Они были в штатском, но все равно в
них за версту было видно полицейских, которые делали свое дело в эти
холодные и туманные предутренние три часа ночи. Их жесткие лица были циничны
и непроницаемы.
"Мерседес-Бенц" остановился перед серым каменным зданием на дальней от
реки окраине Бонна. Мы вошли внутрь и поднялись по широкому лестничному
пролету. В комнате, где мы оказались, два человека в нарукавниках склонились
над шахматной доской. На отгороженном парапетом пространстве за ними
располагались письменные столы и пишущая машинка, накрытая кожаным чехлом с
надписью "Олимпия". К нам подошел и что-то сказал коренастый детина с голой,
как бильярдный шар, головой и черными бровями, напоминавшими двух больших
жирных червей.
Один из моих провожатых объявил:
- Herr Честер Драм.
Люди, игравшие в шахматы, подняли головы и посмотрели на нас.
- Вы говорите по-немецки? - спросил бритоголовый.
- Немного. Я предпочел бы английский.
У него был тихий, сонный голос. Наиболее выразительной деталью его лица
были брови. Очень тихо, но отчетливо он произнес по-английски:
- Может быть, вам лучше говорить по-русски, мистер Драм?
Я взглянул на него: его лицо напоминало каменную глыбу с бровями.
- Я не знаю русского языка, - ответил я.
- Кто ваши сообщники? - спросил он. - Каким образом вы вышли на связь с