"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

шлюпках; две трети всего их числа благополучно заняли свои места, согласно
указаниям Кранца, наблюдавшего за высадкой. По просьбе Филиппа, капитан,
вооруженный двумя револьверами, встал у винной камеры, где хранились запасы
спирта и преграждал доступ в нее, пока дым и пламя не отрезали путь к этому
помещению. Этой разумной мерой Филипп достигнул того, что не один человек на
судне не был пьян, и все действовали разумно и сознательно. Но вот огонь
охватил и кормовую часть судна, и громадные языки пламени вырвались разом
изо всех пушечных портов и мгновенно уничтожили веревочные лестницы, по
которым спускались солдаты; они попадали в воду, а оставшиеся еще на судне
очутились в кольце пламени, задыхаясь от жары и дыма. Филипп стал говорить,
но его не было слышно, да и никто не слушал его теперь; все обезумели,
особенно солдаты.
Все спешили спастись, но другого спасения, как кидаться за борт, не
представлялось. Между тем шлюпки и плот должны были отойти подальше от
судна, чтобы защищаться от огня и летящих в воду горящих головней. Если бы
обезумевшие люди обождали всего несколько мгновений и согласно распоряжению
Филиппа стали бы прыгать в воду один за другим, люди на шлюпках вылавливали
бы их в свои шлюпки, или же если бы они проползали до конца свисшей над
самой водой, нарочно опущенной для этой цели бизань-мачты, все могли бы быть
спасены; но вместо того они, точно стадо овец, все разом кинулись через
гакаборт, так что находившиеся на шлюпках не успевали вылавливать их
достаточно быстро, и многие пошли ко дну. Из матросов на судне в эту минуту
было всего несколько человек и с ними Филипп и капитан: большинство же
находилось на шлюпках и на плоту. Оставшиеся на судне не отходили от Филиппа
и действовали согласно его указаниям. Дав время выловить всех солдат,
которых можно было спасти,
Филипп приказал матросам одному за другим доползти до конца косой мачты
и спуститься на плот или в воду, а оттуда их должны были принять на шлюпки.
Из них не погиб ни один. Тогда Филипп предложил капитану сойти первому, но
тот отказался; тогда Филипп спустился первый, а за ним и капитан, и оба
поместились на шлюпке. Канат, которым был прикреплен к судну плот, был
обрублен и взят на шлюпки.
На небе занималась заря, когда потерпевшие несчастие тронулись от места
катастрофы к берегу.
К этому времени "Фрау-Катрина" представляла собою один сплошной
пылающий костер. Капитан Барентц не спускал с нее глаз и, с трудом сдерживая
слезы, дрожащим голосом восклицал: "Вот гибнет прекраснейшее судно, судно,
которое только что не говорило, так оно было разумно и бесподобно; оно не
знало себе равных, и в целом флоте нет другого судна, которое могло дать
такую яркую иллюминацию, как "Фрау-Катрина". Смотрите, разве оно не
роскошно, не величественно горит?! Бедная моя "Фрау-Катрина". Ты безупречна
до конца! Мы никогда больше не увидим другого такого судна, как ты! Но я
рад, что отец мой не дожил до этого ужасного зрелища: оно разбило бы его
сердце!"
Филипп ничего не ответил, почувствовав даже уважение к любви капитана к
его судну.
Шлюпки и плот подвигались не быстро, так как вал был довольно силен, а
плот перегружен. Наступавший день не обещал хорошей погоды; можно было
ожидать новой бури. Филипп искал глазами землю, но ничего нельзя было видеть
из-за густого тумана. А на плоту было до 60 человек детей и женщин и все без