"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

какого-либо гражданского учреждения, где бы можно было оформить ваш брак! А
какой-нибудь обряд все же должен быть совершен над вами, чтобы дать
удовлетворение совести отца; поэтому, если вы согласны, я сейчас же повенчаю
вас по-своему; если нет, то я возьму с собой свою дочь и уйду вместе с ней!
"Я согласен" - отозвался отец.
"Так возьмитесь за руки, и вы, Кранц, клянитесь!"
"Клянусь!" - сказал отец.
"Клянусь всеми духами этих гор."
"Почему же не небом?" - прервал его мой отец, удивленный такой
необычайной формулой.
"Не все ли вам равно, Кранц, если я предпочитаю такую, быть может, в
вашем представлении даже менее связующую клятву? Если такова моя фантазия,
то уж, наверное, вы не станете перечить мне в этом!"
"Ну, пусть так, - сказал отец, - если вы непременно хотите заставить
меня клясться тем, во что я не верую!"
"А как часто так называемые христиане клянутся тем, во что они не
верят! - воскликнул охотник Вильфред. - Впрочем, как хотите, я могу взять
свою дочь с собой!"
"Нет, продолжайте!" - с досадой крикнул отец.
"Клянусь всеми духами этих гор и всею их властью в добре и зле, на
благо и на беду человека, что беру Христину себе в жены; что буду всегда
охранять, беречь и любить ее, и что рука моя никогда не подымется на нее; и
если я нарушу эту клятву, пусть месть этих духов падет на мою голову и
головы моих детей, и пусть они погибнут от волков, коршунов или других
лесных зверей, чтобы тело их было разорвано на части, и оглоданные кости
белели в лесу, всем этим я клянусь!"
Отец колебался, прежде чем произнести заклинание на своих детей, а
маленькая Марчелла, слыша эти ужасные слова, вдруг разразилась громким
плачем. Это, видимо, смутило всех, особенно отца, который грубо прикрикнул
на девочку, после чего та поспешила спрятать свою голову в подушки и
заглушить в них свои рыдания. Таков был второй брак моего отца, а поутру
охотник Вильфред сел на своего коня и уехал неизвестно куда. С этого времени
отец с мачехой стали спать в одной комнате с нами, и все осталось
приблизительно по-прежнему, только мачеха теперь уже больше не ласкала нас,
а даже нередко била, в отсутствие отца, особенно маленькую Марчеллу.
Однажды ночью сестренка наша разбудила нас с братом и чуть слышно
шепнула: "Она вышла из дома за дверь в одной сорочке; я видела, как она
осторожно вылезла из кровати, внимательно смотрела некоторое время на отца,
чтобы убедиться, что он спит, затем вышла за порог дома!". Что могло
заставить ее в такой мороз выйти в одной сорочке за порог, когда на дворе
был снег по колена? Спустя час мы услышали вой волка под самым нашим окном.
"Это волк! - воскликнул брат. - Он ее разорвет на части!"
"О, нет! Он ничего ей не сделает!" - сказала Марчелла.
И действительно, спустя несколько минут наша мачеха воротилась, заперла
дверь на засов, осторожно и неслышно, затем подошла к ведру с водой и умыла
себе лицо и руки, после чего осторожно юркнула в постель.
Все это показалось нам стать страшным, что мы решили на следующий день
не спать и следить за ней. И что же, не только в последующую ночь, но и
почти каждую ночь она вставала с постели и в одном ночном белье выходила за
дверь, а после ее ухода мы каждый раз слышали вой волка под окном, и каждый