"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

ней!
Филипп бегом направился к своему дому; после того как больная приняла
лекарство, кровотечение совершенно прекратилось. Через полчаса она могла
уже, хотя и слабым, чуть слышным шепотом, высказать свои желания сыну. Когда
маленький доктор вернулся, он тщательно осмотрел свою пациентку, затем сошел
вместе с ее сыном вниз в кухню.
- Мингер Филипп, - сказал он, - видит Бог, что я сделал для вашей
матушки все, что мог, но должен сказать, что едва ли можно надеяться, что
она когда-нибудь встанет на ноги. Она может прожить день, два, не больше...
но я в этом не виноват, мингер Филипп! - добавил он униженным тоном, как бы
опасаясь чего-то.
- Ну, что же, видно, такова воля Божия! - мрачно промолвил юноша.
- И вы заплатите мне, не правда ли, мингер Вандердеккен? - продолжал
доктор, выждав минутку.
- Да, да, заплачу! - громовым голосом крикнул Филипп, как бы вдруг
очнувшись от раздумья.
Немного погодя Путс продолжал:
- Приходить мне к вам завтра, мингер Вандердеккен? Имейте в виду, что
это будет стоить вам еще один гильдер, хотя в сущности бесполезно тратить
деньги и время; больше ничего сделать нельзя.
- Придите завтра, приходите хоть каждый час, если хотите, насчитывайте,
сколько хотите, я все заплачу, можете быть спокойны! - сказал Филипп,
презрительно кривя рот.
- Это, конечно, как вам будет угодно; ведь, как только она умрет, дом и
вся движимость будут ваши, и вы, конечно, продадите все это. Да, да, я
приду! У вас будет достаточно денег, чтобы заплатить мне и за несколько
визитов! И позвольте вам сказать, мингер Филипп, если вы будете сдавать этот
дом, то я желал бы. чтобы вы предложили его мне.
В этот момент Филипп вдруг занес руку, точно собираясь схватить и
раздавить маленького Путса, который благоразумно поспешил отскочить в угол.
- Я хотел сказать, что лишь после похорон вашей матушки, -
заискивающим, виноватым тоном поспешил исправиться мингер Путс.
- Уходите, жалкий вы человек, уходите отсюда! - воскликнул Филипп,
закрывая лицо обеими руками и опускаясь на залитую кровью кушетку.
Немного спустя Филипп Вандердеккен вернулся к постели больной, которую
он застал значительно оправившейся. Соседки, у которых было довольно и
своего дела, оставили теперь мать на попечение сына и возвратились к себе.
Истощенная страшной потерей крови, бедная женщина дремала в течение
нескольких часов, не выпуская из своих рук руки сына, который в мрачном
раздумье прислушивался к ее сонному дыханию.
Было около часа ночи, когда больная, наконец, проснулась. Теперь к ней
вернулся голос, и она заговорила с сыном:
- Дорогой мой, неукротимый мальчик, теперь я сама сожалею, что так
долго удерживала тебя здесь, как в тюрьме!
- Не ты, матушка, а мое собственное желание удерживало меня здесь,
подле тебя. И теперь я не отойду, пока ты снова не будешь на ногах и
совершенно здорова!
- Этого, Филипп, никогда не будет. Я чувствую, что пришла моя смерть; и
если бы не ты, дитя мое, с какою радостью покинула бы я эту жизнь! Я уже
давно умирала, Филипп, и давно, давно молила Бога о смерти.